|
в деятельности, свободной от диктата обстановки, сам является высшей наградой. Субъективные состояния "вне времени", видимо, представляют собой важное условие объективных вневременных достижений культуры. Нечто похожее описал А. Блок: "Пока не найдешь действительной связи между временным и вневременным, до тех пор не станешь писателем, не только понятным, но и кому-либо на что-либо, кроме баловства, нужным" [15, с. 162]. Вернемся к полудеятельности, являющейся прямым предшественником примитивных форм деятельности, одну из которых сатирики называют "кипучей ленью". Она несвободна, стандартна, суетлива, вся протекает "во времени", лишена естественного развития целей, средств и результатов, лишена аксиологичности и ответственности, а, следовательно, индивидуальности и самобытности. Входящие в ее состав действия "одномоментны", имеют короткое дыхание. Тем не менее полудеятельность, порождающая полусознание, получувства, может создавать иллюзию полноты человеческой жизни. А. Н. Леонтьев как-то заметил, что встреча потребности с предметом — акт чрезвычайный. Столь же чрезвычайной, если не более, является встреча субъекта с полноценной деятельностью, когда не только субъект овладевает ею, но и деятельность овладевает им. Лишь в этом случае человек становится подлинным субъектом деятельности, и тогда естественно развивающаяся деятельность наполняет человеческую жизнь. Конечно, человек может разочароваться в той или иной конкретной форме деятельности, оставить ее. В этом нет трагедии, так как он уже заражен и заряжен деятельностью, а, следовательно, найдет, встретит и построит другую. Он приобрел живую от предмета к предмету переходящую свободу. Действительная трагедия наступает тогда, когда он теряет вкус и волю к деятельности, и тогда деятельность, по выражению Н. В. Гоголя, покидает его. Выше были отмечены лишь некоторые (возможно, даже не самые главные) особенности и положения культурно-исторической теории. Л. С. Выготский начал работать в психологии в переломную эпоху. А. Блок писал о ней: "... мы ругали "психологию" оттого, что переживали "бесхарактерную" эпоху, как сказал вчера в Академии Вяч. Иванов. Эпоха прошла, и, следовательно, нам опять нужна вся душа, все житейское, весь человек... Назад к душе, не только к человеку, но ко "всему человеку" — с духом, с душой и телом, с житейским — трижды так" [15, с. 148—149]. Видимо, аналогичные настроения испытывал и Л. С. Выготский, научные интересы и дела которого вышли далеко за рамки академической психологии того времени. С этим связаны его страстная — а, следовательно, не всегда справедливая — критика различных — 54 —
|