|
помог бы вернуть современному человеку эту потерю. Не стоит понимать этот путь упрощенно, совсем не достаточно идти на площадь, чтобы прилюдными стенаниями обрести искомую целостность. Возвращение целостности возможно, по Бахтину, через участный событийный поступок. М. М. Бахтин считает, что "... вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок. Я поступаю всею своей жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть момент моей жизни — поступления" [17, с. 83]. Все дело состоит в том, чтобы строить это поступление правильно. Понятие поступка выражает, как считает М. М. Бахтин, важнейшую онтологическую категорию, связующую нить человека и мира, определяющую жизнедеятельность человека: "Акт нашей деятельности, нашего переживания, как двуликий Янус, глядит в разные стороны: в объективное единство культурной области и неповторимую единственность переживаемой жизни, но нет единого и единственного плана, где оба лика взаимно себя определяли бы по отношению к одному-единственному единству" [17, с. 83]. Ни теоретическое постижение мира, ни его эстетическое восприятие не в состоянии по одиночке претендовать на роль такого плана. Теоретическое постижение ограничено, потому что "единственное исторически действительное бытие больше и тяжелее единого бытия теоретической науки, но эту разницу в весе, очевидную для живого переживающего сознания, нельзя определить в теоретических категориях" [17, с. 87]. Теоретический мир легче уже потому, что в нем нет "факта моего единственного бытия и нравственного смысла этого факта". Нечто подобное происходит и при эстетическом восприятии: "Между субъектом и его жизнью-предметом эстетического видения и субъектом-носителем акта этого видения такая же принципиальная несообщаемость, как и в теоретическом познании" [17, с. 92]. Поэтому эстетическое восприятие также схватывает лишь часть бытия. Бахтин считает, что "понять предмет — значит, понять мое долженствование по отношению к нему (мою должную установку), понять его в отношении ко мне в единственном бытии — событии, что предполагает не отвлечение от себя, а мою ответственную участность" [17, с. 95]. Нам кажется, что выдвинутые положения М. М. Бахтин проверил на материале языкознания. При анализе направлений лингвистической мысли выяснилось, что имеющиеся концепции языка в основном концентрируются вокруг двух направлений: абстрактно-объективного (В. Лейбниц, Ф. де Соссюр, Ш. Байн, А. Сеше, А. Мейе) и индивидуально-субъективного (В. Гумбольдт, Штейнталь, Фосслер, А. А. Потебня, Б. Кроче и др.). Первое направление с отчетливым рационально-теоретическим духом рассматривало язык как систему устойчивых языковых форм, а второе — как продукт непрестанного индивидуального — 57 —
|