Язык и сознание

Для декодирования значения подобных конструкций субъект должен обратиться к ряду вспомогательных средств или приемов. К ним относится, например, прием дополнительной маркировки. Чтобы понять, что такое брат отца, можно прибавить указание брат моего отца, и тогда становится ясным, что это дядя. Для того чтобы понять отец брата, можно также ввести дополнительную маркировку отец моего брата, и этим приемом коммуникация отношений получает более конкретные вспомогательные средства. Именно так и делают многие люди, которые хотят понять логический смысл этой конструкции.

Иногда в виде вспомогательного средства начинает фигурировать перемена порядка слов; так, в народной речи никогда не говорят брат отца, а говорят моего отца брат. Это делается для того, чтобы атрибутивный смысл, т.е. тот смысл прилагательного, который имеет второе слово, поставить на первое место, соответствующее тому месту, которое в русском языке занимает прилагательное.

Интересно, что исторически эти сложные конструкции появляются на три-четыре столетия позднее, чем более простые конструкции родительного падежа. Поэтому в древних русских летописях еще не существует таких форм родительного атрибутивного, как брат отца или дети бояр, а есть конструкция бояре дети, т.е. конструкция древнерусского языка обходит описанный выше конфликт путем простого паратактического сближения отдельных имен. Интересно, что и в случаях использования дополнительных указаний моего отца брат также происходит изменение порядка, которое ставит существительное в родительном падеже, имеющее смысл прилагательного, на полагающееся ему место.

Сходные конструкции имеются не только в русском и древнеславянском языке, но и в старом немецком языке. Например, в немецком языке есть так называемый саксонский родительный (Des Vaters sein Bruder), в котором порядок слов также может меняться, а в конструкцию включаются дополнительно указательные компоненты, позволяющие легче разобраться в ее смысле. В древних формах любого языка часто имеет место тенденция вообще избегнуть этой формы подчинения и заменить гипотактическую конструкцию атрибутивного родительного падежа более простой паратактической конструкцией, выражаемой союзом а. Так, в языке Библии, как и в народном языке, вместо конструкции Кротость царя Давида применяется конструкция Увидел царя Давида и всю кротость его. Таким образом, форма родительного падежа замещается здесь союзом и, а форма гипотаксиса паратаксисом. То же самое встречается во многих древних летописях.