|
Насколько <уровень бодрствования> и степень активации сегодня известны, они соответствуют тому, что прежде называли <сознанием> и его разными степенями ясности. Отождествление внимания с ними представляет собой не что иное, как возвращение к давнему сведению внимания к <сознанию>, так сказать, <на современном уровне>. Поэтому к этим новым попыткам сведения внимания к чему-то, что уже не есть внимание, полностью относятся вопросы: что мы выигрываем в понимания этих процессов от того, что назовем внимание активацией или бодрствованием или, наоборот, активацию или бодрствование - вниманием? Если бы мы знали, что такое внимание или бодрствование и активация как содержательные процессы или состояния, тогда подобные <сведения> означали бы разъяснения еще неизвестного уже известным. А пока мы этого не знаем, подобные <сведения> означают лишь наличие некоего внешнего сходства между ними и ничего более: такое сходстно можно найти между любыми <психическими явлениями>, и это не дает ключа к содержательному пониманию ни одного из них. 221 всегда остается какое-то внутреннее несогласие с ним и в пользу такого несогласия можно было бы привести ряд соображений о странном и тяжелом положении, в которое ставит нас такое понимание внимания, но пока соображениям противостоят факты, а у психологии нет других источников фактов, кроме - наблюдения (внешнего, за телесными проявлениями внимания, и внутреннего, за переживанием внимания), указанные выше факты сохраняют полное значение, и отрицание внимания как отдельной формы психической деятельности представляется и неизбежным и оправданным. Исследования <умственных действий> позволяют подойти к этому вопросу с несколько иной стороны. В результате этих исследований было установлено, что формирование умственных действий в конце концов приводит к образованию мысли, мысль же представляет собой двойное образование: мыслимое предметное содержание и собственно мышление о нем как психическое действие, обращенное на это содержание. Анализ показал далее \ что вторая часть этой диады есть не что иное, как внимание, и что это внутреннее внимание формируется из контроля за предметным содержанием действия \ Тогда, естественно, следует вопрос: нельзя ли вообще понять внимание как функцию психического контроля? Нижеследующее изложение имело целью показать, что понимание психики как ориентировочной деятельности и знание тех изменений, которые претерпевает действие, становясь умственным, действительно открывают такую возможность и позволяют иначе и более оптимистично взглянуть на положение вещей в проблеме внимания. Понимание психики как ориентировочной деятельности означает подход к ней не со стороны <явлений сознания>, а со стороны ее объективной роли в поведении \ В отличие от всякой другой психическая ориентировка предполагает образ-среды действия и самого действия,-образ, на основе которого и происходит управление действием. Управление действием на основе образа требует сопоставления задания с его исполнением. Следовательно, конт-\ П. Я. Гальперин. Умственное действие как основа формирования мысли и образа. <Вопросы психологии>, 1957, № 6. — 140 —
|