|
Психологическая история эпох и психических процессов образованного слоя населения, сохранявшего остатки европейского сознания. Советская эпоха означала возврат к простому отношению <власть-масса>, характерному для допет-ровского периода. Старая интеллигенция отчасти включилась в управляющий слой государственных чиновников, отчасти растворилась в управляемой массе. Эти политические катаклизмы задают контекст для истории письменного сознания в России, которое определяется в отношении к дописьменной ментальности. Противостояние культурно-политических слоев было в России весьма острым. Г.И. УСПЕНСКИЙ ОБ ОТНОШЕНИИ ПИСЬМЕННОГО СОЗНАНИЯ КДОПИСЬМЕННОМУВ РОССИИ XIX ВЕКА". Глеб Иванович Успенский (1843-1903) - русский писатель, известный очерками о деревне. Тонкое сопоставление двух психологических складов и безусловные этнографические способности делают его очерки, особенно цикл <Власть земли>, своего рода репортажами из дописьменной цивилизации. Кое-какие замечания русского писателя заставляют вспомнить описания французской деревни XIV в. (см. выше о работе Э. Леруа Ладюри). Это касается умственных навыков до-письменной деревни и ее настороженно-безразличного отношения к городским премудростям. Что забывает каждый раз крестьянин Иван Ермолаевич привезти со станции своему постояльцу-писателю, так это газету и письма. < - Забыл! - говорит он чистосердечно. - Говядину-то и хлеб я помнил, а насчет этого... повел лошадь ковать - забыл!.. Мало ли делов-то! То то, то другое, все по хозяйству - оно и забудешь! - Как же это вы так, Иван Ермолаевич! Ведь я вас так просил? - Что поделаешь-то!..Я помнил...Всю дорогу я, признаться, в уме держал... Да тут барышни с лошадьми встретились - ...одна лошаденка каренькая попалась...такая приятная скотинка...грудь так, братец ты мой, веришь, вот не солгать, сказать ежели...И затем начинает длиннейшую рацею о таких вещах, которые вовсе не интересны. Со своей стороны и я не всегда удовлетворяю желаниям Ивана Ермолаевича. Двадцать по крайней мере раз просил он Развитие гсихики в истории меня, когда я ехал в город, <не забыть насчет колесной мази> и ровно двадцать раз я об этой мази забывал> [Успенский, 1987, с. 382]. Если Иван Ермолаевич касается печатных изданий, то только в том смысле, что бумага пропадает. Единственный проблеск интереса по существу оказывается совершенным курьезом: мужики прослышали про кобылу, которая с неба упала, так нет ли про это в газете. Газета сродни лубку (по-современному - комиксу), и если серьезный читатель ищет в ней информацию, то полуграмотный - небылицы и сенсации. — 264 —
|