|
Многие люди вообще почти ничего не помнят из своей жизни, другие — наоборот. Вот моя студентка Аня Рыднова прекрасно рас¬сказывает, как она, еще совсем кроха, переступает в шубке порог и, не раздеваясь, плюхается на пол. Когда она сама ведет лаборатор¬ное занятие с пациентом, искренне удивляется, что ее соученик Паша ничегошеньки о своем детстве не помнит. Поистине чеховс¬кое: "в детстве у меня не было детства..." Есть у меня друг. В свое время мы работали вместе. Он был ди¬ректором колледжа. Высокий, спортивный человек, бывший офи¬цер, внимательно следящий за своим здоровьем. Он активно нака¬чивал и без того натренированные мышцы. Использовал лечебное голодание. Старался избегать обедов в институтской столовой. Как-то на новогоднем вечере я просто залюбовался им, невольно срав¬нивая его с его сыном, разумеется, в пользу отца. Однажды директор колледжа потерял сознание прямо на ули¬це. В госпитале (он выпускник суворовского училища) сняли кар¬диограмму и встревожились. После месячного излечения его при-1 нлось выписать почти без динамики. Органических поражений не нашли. Случившееся, безусловно, было связано с невротическими реакциями. Виноваты нервы. В таких случаях психологи говорят: "это психогенное". 64 65 Раздел I Что такое бессознательное? Мой офицер занимался в нашейучебной группе. Признаться, он мне сильно помог. Такого старательного ученика трудно придумать. Если он узнавал, что по случаю праздника занятий не будет, он ис¬кренне огорчался. Глядя на него, студенты также истово относились к занятиям. Впрочем, для офицера это был единственный шанс со¬хранить здоровье, но ведь я мог бы сказать то же самое о многих моих пациентах. Работая с ним в группе, мы вместе с тем сразу столкнулись с раз¬ными трудностями. Прежде всего пациент мало что мог рассказать о своей жизни. Его спрашивали, к примеру: любили ли вы? Он отве¬чал: "Конечно, ведь я женат". — "Была ли в вашей жизни безумная, запретная любовь?" — "Нет, кажется, нет". Офицер в силу спартан¬ского воспитания, характера службы многое из того, что с ним было, вытеснил в бессознательное. Однажды я сказал ему, что его выздоровление начнется только тогда, когда дрогнет механизм вытеснения. Я оказался прав. Через год работы пациент словно пробудился. Он отчетливо вспомнил, как едва не угодил в тюрьму, водил в детстве дружбу со шпаной. Расска¬зал нам однажды, как отчим приставил к его ногам горячий утюг, когда мальчик спал. Воспоминания пошли половодьем. Вскоре, ког¬да мой офицер снова пришел в госпиталь, там решили, что он пользовался какими-то импортными лекарствами. Исчезла арит¬мия. Ушли и некоторые кардиологические проблемы. — 48 —
|