|
i 11 ? i креонажей, что он "не ведает святыни, что он не знает благо- ? 111 mi ..." Недавно пятнадцатилетний мальчишка сказал своей две-«| • пытилетней подруге, что очень ее любит, и потребовал половой близости. Приятельница отказала, и тогда он ее задушил. Здесь как-.....ричудливо смешались две шекспировские трагедии. И снова к'тся предположение в духе Ломброзо: среди нас живут мон-м ры. которые действительно лишены совести. У них совсем иная родословная. 367 Итак, среди нас есть морально невменяемые люди. Их не переделать и не перевоспитать. Они рождены для убийства. Каждый ш них приговорен "чикотилить". Такое открытие, сделанное Ницше, Ломброзо и другими исследователями, откровенно обескураживает. Оно заставляет нас менять ориентиры. Ужесточение наказании не приводит к снижению уровня преступности. На самом деле именно так нарождаются новые нехристи. Только что с экрана слетела чудная фраза: "Вокруг столько жестоких людей, я бы их всех поубивала". Тем, кто способен убип. собственное чадо, общество вряд ли может чем-либо помочь. Од нако разрастающийся синдром истребления жизни важно осознать. Только в этом случае можно искать спасительные рецепты. Сегодня феноменология жестокости волнует специалистов раз ных профилей — танатологов (специалистов по проблеме смер • ти), психологов, психоаналитиков, культурологов, социологов и философов. § 3. Феноменология жестокости Я прошу моего пациента вспомнить самый приятный эпизод ил далекого детства. Он долго рассказывает о голодных военных годах. Неожиданно зацикливается на одном вечере. Мама раздобыла муки и испекла калач. До сих пор помнится ощущение неожиданной И приятной сытости. Калач, ясное дело, ничего мне не раскрывает, Радость, блаженство могут появиться из другого источника. Отчг го же пациент толкует только об исчезновении чувства голода? Обычно те, кто жаждет психического исцеления, легко вспоми нают благостные эпизоды детства. Через них, однако, можно искать полярное — то, что оказало травматическое воздействие на личность. Мой пациент, словно герой Камю, рассказывает о себе бе утайки, бесхитростно. Однако зарождается подозрение: он затруд няется в оценке какого-то воспоминания. Какого? Было ли оно доГ> рой мечтой детства? Само собой понятно, нет. Мы снова погруж»> емся в извивы психики... В книге "Анатомия человеческой деструктивности" Э.Фромм приводит итоги многотомной систематизации психоанализа. 0Ц сопоставляет и анализирует огромный эмпирический материал. При этом обнаруживается, что готовность терзать плоть — совсем не рас пространенныйв природе синдром. Хищничество вообще не всеобь — 276 —
|