Человек как субъект жизни

В свободном и ответственном определении значения своих личностных, а значит, смысловых структур собственно и заклю­чается активность самовоспитания и самосовершенствования личности. Наивно было бы полагать, что самовоспитанию, то есть произвольному, волевому, отчетному улучшению или устранению, подлежат лишь структуры экспрессивно-инструментального уров­ня. Надо подразумевать возможность воздействия личности на свои собственно личностные свойства - смысловые отношения к миру. И здесь личностное значение той или иной смысловой струк­туры, полученное в процессе осмысления этой структуры в кон­тексте других смысловых образований личности, определяет пси­хологическую судьбу этой структуры. Психологическая участь той или иной смысловой структуры как свойства личности ре-

139

шается не столько ее собственным значением, сколько ее сис­темным смыслом. Этот системный смысл отражает отношение личности к этой смысловой структуре с позиции других смысло­вых структур.

Принимая во внимание все вышесказанное, можно не согла­ситься с положением о необходимости рассмотрения «чистых ме­ханизмов» свободы и ответственности как высшего уровня струк­туры личности. Ведь, как было показано, смысловая регуляция преодолевается силами самой смысловой регуляции, поэтому ло­гика поиска высшего уровня личности, «снимающего» низший уро­вень, здесь подводит. Обращаясь к известной в гносеологии позна­вательной процедуре - «бритве Оккама», следует признать, что в данной ситуации нет надобности «множить сущности». Тем более, что удовлетворительного ответа на вопрос о психологической сущ­ности свободы и ответственности сами инициаторы этого вопроса не дают [35; 143]. Обсуждение этой проблемы в психологии скорее уводит в пространные рассуждения о свободе и ответственности как изначальной данности человеческого бытия. И здесь следует напомнить предостережение А.Н.Леонтьева об опасности антро­пологизма в психологии личности. Антропологизм угрожает под­линно научной психологии личности в той мере, в какой постулиру­ет специфические для человека свойства, типа свободы, ответственности, эксцентричности и бесприютности в мире и т.п. По мнению А.Н.Леонтьева, такой подход в психологии заметно мистифицирует психологическую сущность и функции личности как особого системного качества человека [133, с. 168]. Более того, такая позиция не вяжется с уже достигнутым психологией лично­сти уровнем теоретического развития. Отметим, что этот путь был историей борьбы с биологизаторскими, социологизаторски-ми, культурно-антропологическими учениями о личности. По сло­вам И.С.Кона, путь, который прошла психология личности, явил­ся путем демистификации психологической природы личности [117]. Поэтому сейчас говорить о присущих только человеку, ро-доспецифических механизмах свободы и ответственности, - зна­чит отступить от подлинно научного пути изучения личности и ее субъектной активности. На самом деле, «проблема свободы и необходимости - это вопрос о человеке как о субъекте и услови­ях его деятельности, о зависимости человека от объективных условий жизни и о его господстве над ними» [186, с. 282].