В четвертом разделе осуществлена попытка определить отношение аналитической психологии к религии. Это, опять же, может показаться более или менее теоретическими рассуждениями, но, по сути дела, - это чисто практический момент, так как множество конфликтов и проблем наших пациентов оказались именно проблемами духовными, даже в самом широком смысле этого слова, религиозным кризисом. Термин "религиозный" используется для того, чтобы охватить все врожденные и непреодолимые импульсы в человеке, которые побуждают его искать ответы на вопросы духовного свойства и задумываться о смысле его жизни. Необходимо сказать, что психология в чисто аналитическом и редуктивном аспектах - первом и главном аспекте в психоанализе - зачастую не в состоянии ни распознать, ни просто посмотреть в лицо этой реально существующей проблеме. Вместо того, чтобы поверить в подлинность мучительной остроты религиозных порывов человека, психология, неправильно определившая свое поле деятельности и задачи, и пытающаяся ограничить psyche человека рамками личности и, в узком значении этого слова, инстинктивными побуждениями, делает попытку унизить религию до "аппарата для бегства о г действительности". Врожденные и непреодолимые духовные и религиозные импульсы уменьшены, таким образом, до уровня частного аспекта в "семейной повести", а Бог - до уровня напыщенного отца главного героя. (Юнг указывает на важный факт, что фрейдистское "суперэго" - это проекция бессознательного образа на "Я". Коллективное нравственное сознание - это совесть, которую и представляет суперэго, по Фрейду оно низведено до детского страха перед родителями, отражает наши взаимосвязи с родителями и является "наследником эдипова комплекса" по сути (см Freud, "The Ego and the id". Hogarth Press, London, 1927, P-177). Эта точка зрения упускает из виду тот факт, что наша "совесть" наши внутренние моральные и этические законы, наш внутренний голос или как бы мы еще не называли эти созидающие силы, должны приниматься a priori условиями человеческой души, которые не приобретаются в период нашего персонального существования, а лишь в нем проявляются, становятся зримыми. Иными словами, они являются проявлениями не-эго, или "я", и пока мы ведем бессознательную жизнь, спроецированы в наше окружение (т.е. в родителей). По мере увеличения интеграции "я" эта проекция удаляется, и "моральный закон" выражается как a priori состояние нашей психе (См. Jung. Das Wandlungssembol in dei Messe в "Erenos jarbuch 1940-41". Zurich, 1942, p. 136ft. Collective Work (далее CW). vol 11, p, 238ff) — 6 —
|