|
Настало полное и очень долгое молчание. Секретарь постарался уверить себя, что ослышался, представил себе этого Га-Ноцри повешенным тут же у балкона, постарался представить, в какую именно причудливую форму выльется гнев прокуратора, не представил, решил, что что-то нужно предпринять, и ничего не предпринял, кроме того, что руки протянул по швам. И ещё помолчали. После этого раздался голос прокуратора: – Ты был в Египте? 60 Он указал пальцем на таблицу, и секретарь тотчас поднёс её прокуратору, но тот отпихнул её рукой. – Да, я был. – Ты как это делаешь? – вдруг спросил прокуратор и уставил на Ешуа зелёные, много видевшие глаза. Он поднёс белую руку и постучал по левому жёлтому виску. – Я никак не делаю этого, прокуратор, – сказал, светло улыбнувшись единственным глазом, арестант. – Поклянись! – Чем? – спросил молодой человек и улыбнулся пошире. – Хотя бы жизнью твоею, – ответил прокуратор, причём добавил, что ею клясться как раз время – она висит на волоске. – Не думаешь ли ты, что ты её подвесил, игемон? – спросил юноша, – если это так, то ты ошибаешься. – Я могу перерезать этот волосок, – тихо сказал Пилат. – И в этом ты ошибаешься. Но об этом сейчас, я думаю, у тебя нет времени говорить. Но пока ещё она висит, не будем сотрясать воздух пустыми и бессмысленными клятвами 61. Ты просто поверь мне – я не враг. Секретарь искоса заглянул в лицо Пилату и мысленно приказал себе ничему не удивляться. Пилат усмехнулся. – Нет сомнения в том, что толпа собиралась вокруг тебя, стоило тебе раскрыть рот на базаре. Молодой человек улыбнулся. – Итак, ты говорил о царстве истины? – Да. – Скажи, пожалуйста, существуют ли злые люди на свете? – Нет. – Я впервые слышу об этом, и, говоря твоим слогом, ты ошибаешься. К примеру – Марк Крысобой-кентурион – добрый? – Да, – ответил [юноша], – он несчастливый человек. С тех пор, как ему переломили нос добрые люди, он стал нервным и несчастным. Вследствие этого дерётся. Пилат стал хмур и посматривал на Ешуа искоса. Потом проговорил: – Добрые люди бросались на него со всех сторон, как собаки на медведя. Германцы висели на нём. Они вцепились в шею, в руки, в ноги, и, если бы я не дорвался до него с легионерами, Марка Крысобоя не было бы на свете. Это было в бою при Идиставизо 62. Но не будем спорить о том, добрые ли люди германцы или недобрые… Так ты называ……… бродяга, стало быть, ты должен молчать! Арестант моргнул испуганно глазом и замолчал. Тут внезапно и быстро на балкон вошёл молодой офицер из легиона с таблицей и передал её секретарю. — 78 —
|