|
Поцелуи теперь шли один за другим… – С этой чуть нежней, – одним дыханием проговорил Коровьев, – она мрачная. Неврастеничка. Обожает балы, носится с бредовой мыслью, что мессир её увидит, насчёт платка ему что-то хочет рассказать… – Где? Где? – Вон между двумя, – взглядом указывал Коровьев. Маргарита поймала взглядом женщину лет двадцати, необыкновенную по красоте сложения, с дымными топазами на лбу и такими же дымными глазами. – Какой платок? Не понимаю! – под рёв музыки, звон и начинающий уже нарастать гул голосов говорила Маргарита довольно громко. – Камеристка к ней приставлена, – пояснял Коровьев, в то же время пожимая руки какому-то арабу, – и тридцать лет кладёт ей на ночь на столик носовой платок с каёмочкой… Как проснётся она, платок тут. Она сжигала его в печке, топила в реке, но ничего не помогает. – Какой платок? – С синей каёмочкой. Дело в том, что, когда она служила в кафе, хозяин её как-то завёл в кладовую, а через девять месяцев она родила мальчика. И унесла его в лес, и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле. На суде плакала, говорила, что кормить нечем ребёнка. Ничего не понимает. – А хозяин кафе где? – каким-то странным голосом спросила Маргарита. – Где хозяин? – Ваше величество, – заскрипел снизу кот, – позвольте вас спросить, при чём же здесь хозяин? Он платка младенцу не совал в рот! Маргарита вдруг скрутила острыми когтями ухо Бегемота в трубку и зашептала, в то же время улыбаясь кому-то: – Если ты, сволочь, ещё раз это скажешь… Бегемот как-то не по-бальному пискнул и захрипел: – Ваше… ухо вспухнет… зачем портить бал?.. я говорил юридически… с юридической точки… Молчу, молчу! Как рыба молчу! Маргарита выпустила ухо кота и глянула сверху вниз. Мрачные глаза взмолились ей, но рот шептал по-немецки: – Я счастлива, королева, быть приглашённой на великий бал полнолуния или ста королей… – А я, – отвечала по-немецки Маргарита, – рада вас видеть… Очень рада… Любите ли вы шампанское? – Что вы делаете, королева?! – на ухо беззвучно взревел Коровьев, – затор получится! – Я люблю, – моляще говорила женщина. – Так вот вы… – Фрида 215, Фрида, Фрида, – жадно глядя на Маргариту, шептала женщина, – меня зовут Фрида, о, королева! – Так вот, напейтесь сегодня пьяной, Фрида, – сказала Маргарита, – и ни о чём не думайте! Фрида, казалось, хотела войти в глаза Маргарите, тянулась к ней, но кот уже помогал ей подняться и увлекал в сторону. Затор действительно мог получиться. Теперь уже на каждой ступеньке было по двое человек. Снизу из бездны на Маргариту по склону, как будто штурмуя гору, подымался народ. — 254 —
|