|
Коровьев и Азазелло вернулись. – Враки, как и всегда, – бурчал Азазелло. – Мне послышалось, – сказал кот, – и прошу мне не мешать, я думаю. – Шах королю! – сказал Воланд. – Я, вероятно, ослышался, мой мэтр, – сказал кот, глядя в бинокль на переодетого офицера, – шаха королю нет и быть не может. – Повторяю: шах королю! – Мессир! Молю вас обратить внимание на себя, – сказал в тревоге кот, – вы переутомились: нет шаха королю. – Король на клетке g2, – сказал Воланд. – Мессир! Я в ужасе! – завыл кот, изображая ужас на морде, – вас ли слышу я? Можно подумать, что перед собой я вижу одного из сапожников-гроссмейстеров! – Что такое? – в недоумении спросил Воланд, обращаясь к доске, где офицер стыдливо отворачивался, прикрывая лицо мантией. – Ах ты, подлец, – задумчиво сказал Воланд. – Мессир! Опять обращаюсь к логике, – заговорил кот, прижимая лапы к груди, – если игрок объявляет шах королю, а короля, между тем, нету и в помине, шах признаётся недействительным? – Ты сдаёшься или нет! – вскричал страдальчески Воланд. – Разрешите подумать, – ответил кот, положил локти на стол, уткнул уши в лапы и стал думать. Думал он долго и наконец сказал: – Сдаюсь. – Убить упрямую сволочь! – шепнул Азазелло. – Да сдаюсь, – сказал кот, – но сдаюсь исключительно потому, что не могу играть в атмосфере травли со стороны завистников. Он встал, и фигурки полезли в ящик. – Гелла, пора, – сказал Коровьев. Гелла удалилась. – Охота пуще неволи, – говорил Воланд, – нога разболелась, а тут этот бал. – Позвольте мне, – тихо шепнула Маргарита. Воланд пристально поглядел на неё и пододвинул к ней колено. Горячая как огонь жижа обжигала руки, но Маргарита не морщась, стараясь не причинить боли, ловко массировала колено. – Близкие говорят, что это ревматизм, – рассказывал Воланд, – но я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне на память одною очаровательнейшей ведьмой, с которой я близко познакомился в 1571 году в Брокенских горах 205 на Чёртовой Кафедре. – Какая негодяйка! – возмутилась Маргарита. – Вздор! Лет через триста это пройдёт. Мне посоветовали множество лекарств, но я придерживаюсь бабушкиных средств по старинке, не любя современных патентованных лекарств… Кстати: не страдаете ли вы чем-нибудь? Быть может, у вас есть какая-нибудь печаль, отравляющая душу, – спрашивал Воланд, глядя на огни свечей, – тоска? Я бы помог вам… Поразительные травы оставила в наследство поганая старуха бабушка… – Я никогда не чувствовала себя так хорошо, как у вас, мессир, – тихо, отвечала умная Маргарита, – а предчувствие бала меня волнует… — 245 —
|