|
– Я знаком с королевой 204, – каким-то пустым бескрасочным голосом, как будто простучал, отозвался Абадонна, – правда, при весьма прискорбных обстоятельствах. Я был в Париже в кровавую ночь 1572-го года. Абадонна устремил чёрные пятна, заменяющие ему глаза, на Маргариту, и той показалось, что в спальне потянуло сыростью. – Ну вот и всё, – говорил Воланд, морщась, когда Гелла особенно сильно сжимала колено, – общество, как изволите видеть, небольшое, смешанное и бесхитростное. Прошу любить и жаловать… Он замолчал и стал поворачивать перед собою какой-то диковинный глобус на ножке. Глобус, представляющий точную копию земного шара, сделанную столь искусно, что синие океаны на нём шевелились и шапка на полюсе лежала, как настоящая ледяная и снежная. На доске тем временем происходило смятение, и Маргарита с любопытством наблюдала за живыми шахматными фигурками. Совершенно расстроенный и испуганный король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки… Три белые пешки, ландскнехты с алебардами, растерянно глядели на офицера, размахивающего шпагой и указывающего вперёд, где в смежных клетках, белой и чёрной, сидели чёрные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки, конях. Кот отставил от глаз бинокль и тихонько подпихнул своего короля в спину. Тот, одною рукою придерживая зубчатую корону, а другою поднимая полу мантии, в ужасе оглядываясь, перебрался с чёрной на соседнюю белую клетку. Воланд, не спуская глаз с глобуса, коснулся чёрной шеи одного из коней. Всадник поднял лошадь на дыбы, перескочил через клетку, взмахнул мечом, и белый ландскнехт упал. – Шах, – сказал Воланд. Маргарита, увлечённая живыми фигурками, видела, как белый король в отчаянии закрыл лицо руками. – Дельце плоховато, дорогой Бегемот, – сказал Коровьев. – Положение серьёзное, но отнюдь не безнадёжное, – отозвался Бегемот, – больше того: я вполне уверен в победе. Стоит хорошенько проанализировать положение. Анализ положения он начал проводить довольно странным способом, именно стал кроить какие-то рожи и подмигивать белому своему королю. – Ничего не помогает, – ядовито заметил Коровьев. – Ай! – вскричал Бегемот, – попугаи разлетелись, что я и предсказывал! – Действительно, где-то в отдалении послышался шорох и шум крыльев. Коровьев и Азазелло бросились вон. – А чёрт вас возьми с вашими бальными затеями! – буркнул Воланд, не отрываясь от своего глобуса. Лишь только Коровьев и Азазелло скрылись, мигание Бегемота приняло усиленные размеры. Король вдруг стащил с себя мантию, бросил её на клетку и убежал с доски и скрылся в толпе убитых фигур. Слон-офицер накинул на себя королевскую мантию и занял место короля. — 244 —
|