|
«Распекает?» – подумал Захаров и, движимый неодолимой силой, заглянул в дверь. Заглянув, тут же сел на стул, потому что ноги подкосились. В комнате теперь находились трое. Блистающая красотой женщина 183 с размазанной губной краской по подбородку и заплаканным лицом, сам Захаров и третий был шевиотовый костюм с самопишущим пером в борту пиджака, и костюм этот помещался за столом заведующего в кресле. Увидев Захарова, красавица, в которой нетрудно было узнать личную секретаршу заведующего, взрыдала, а затем и вскричала: – О, Боже! Боже! Боже! Да где же он? Тут грянул телефон на столе и холодный пот потёк по спине бухгалтера. Костюм, протянув руку, снял трубку, поднёс её к пустоте над воротником и голосом, совершенно похожим на голос заведующего, взревел: «Да!» Затем захлопал рукавом по столу и закричал раздражённо: «Двадцать раз я говорил, чтоб они прислали мне, лично мне!» Тут швырнул трубку на вилку и, уставившись на Захарова, спросил грозно: – В чём дело, товарищ? Я не принимаю! Красавица вскочила и, указывая рукой на костюм, рыдая и топоча ножками, вскричала: – Вы видите?! Видите? Спасите его, верните! О, Боже! – стала ломать руки. Из коридора донеслись тревожные голоса, затем кто-то сунулся в дверь, охнул, кинулся бежать. – Я всегда останавливала, когда он чертыхался, – в отчаянии кричала красавица, терзая носовой платок, – вот и дочертыхался! Проша! – Кто вам тут «Проша»? – спросил страшным голосом костюм. – Не узнает! Не узнает! – взрыдала красавица. – Попрошу не кричать в кабинете, – заходясь, сказал костюм в полоску. Красавица зажала рот платком, а костюм невидимой кистью подтянул к себе пачку бумаг и стал размашисто и косо ставить какие-то пометки на бумагах. «Резолюции ставит!» – подумал бухгалтер, и волосы его шевельнулись. Красавица ещё что-то пискнула, но костюм так злобно рыкнул, что она умолкла. Но, движимая желанием рассказать, она зашептала Захарову: – Приходит сегодня какая-то сволочь толстая, похож на кота, и прямо ломит в кабинет… Я говорю: «Вы видите надпись, гражданин?» А он влез, говорит: «Я уезжаю сейчас…» Ну, Прохор Наумыч, он человек нервный несколько. Вспылил. Он добрейшей души человек, но нервный. «Понимаете вы русский язык, товарищ? Что вам надо?» А этот нахал отвечает, вообразите: «Я пришёл с вами поболтать!» Как вам это покажется? А? Ну, тут Прохор Наумыч не вытерпел и крикнул: «Да вывести его вон, чтоб меня черти взяли!» Тот, вообразите, этот негодяй, улыбнулся, и в ту же минуту Прохор Наумыч исчез, а костюм… – и здесь красавица разрыдалась и затем понесла какую-то околесину о том, что нужно немедленно звонить, про каких-то врачей, уголовный розыск… — 210 —
|