|
Чиновник поднес солдату водки; это еще более оживило его и пробудило все чувства подчиненного при виде начальства. Приступлено было к составлению плана нападения на Гаврилу Кашина так, чтобы он не знал, не ведал, так, чтобы захватить его на месте преступления… Ритор сидел в углу и изумлялся, как может столь благороднейший человек, которого дома ожидают самые последние нумера журналов, выказывать такое предательство относительно ближнего, расспрашивать и разузнавать о том, когда лучше всего можно напасть на Гаврилу Кашина; подкупать даже рюмкою водки солдата, чтобы он пошел к Гавриле, потребовал бы стаканчик вина и затеял бы с ним разговор, не прикасаясь к стакану до тех пор, пока не явится неожиданно чиновник. Солдат спьяну соглашался на все. Положено было десятскому и солдату идти вперед, а чиновник пойдет за ними кустами, стороной. Солдат получил гривенник. Сначала он бодро и храбро пошел вперед. Вслед за ним следовала вся компания; водка и жара сильно разгорячили солдата, но среди деревни попался колодезь, всем захотелось пить. Солдат попросил позволения опустить ведро. – Сделай милость, – с добродушием разрешил ему чиновник. Холодная вода освежила солдата. Он вытерся рукавом и попросил позволения отдохнуть. Ему позволили. Поглядел он на постоялый двор, видневшийся вдали, близ самого лесу, вспомнил, быть может, что Гаврило и ему отпускал стаканчик, и, обратившись к чиновнику, сказал: – Ваше благородие! а ведь теперь навряд мы застанем Гаврилу-то… – Ну вот! – сказал чиновник. – Право, навряд… Солдат, несколько опомнившись от холодной воды, понял, что втянули его в непутевое дело… – Право, вашскродие… Он теперь, Гаврило-то… – Ну, что там! – сказал чиновник, стараясь не замечать волнения солдата, – долго ли тут дойти?.. – По мне – как угодно… Я готов. Я что ж… Вашеблагородие! – воскликнул солдат. – Отпустите меня в город! – Ты потом и пойдешь… ведь тут одна минута. – Ваше благородие, у меня дела-с!.. Я при деле!.. – Ну что, пустяки!.. Пойдем-ка… мы сейчас всё кончим. – Я устал! – сказал солдат и сел… Солдат снял картуз, отер мокрый лоб, поглядел по сторонам, как пойманный заяц, встал с бревна, валявшегося около колодца, потом сел опять… Чиновник, десятский и ритор сидели на бревне неподалеку и молчали. – Отдохнул? – спросил чиновник. Солдат поднялся и сказал с умилением: – Ваше благородие! – Ну, будет, будет, не задерживай! – Сделайте милость!.. — 266 —
|