Том 2. Разоренье

«Эка важность! – думает он, совершая эту церемонию. – После злиться будет… чорт с ним!»

Откуда-то явилась гитара, началась пьяная песня. Оказывается, что Певцов знает эту песню, – и подтягивает; начинается другая – Певцов и другую знает. Между ним и товарищами рождается какая-то пьяно-дружественная связь, он уже не с отвращением, а почти добровольно слушает, как кто-то признается ему в любви.

– Ты, брат, хороший человек, – говорит ему кто-то… – Я, брат, люблю откровенность.

– Ты, брат, сам отличный человек, – говорит Певцов. – Я, брат, люблю правду.

– Ты, брат, с Ивановым не сходись, он – подлец… Я тебе по душе говорю.

– Иванов? о, это подлец! – не задумываясь, соглашается Певцов.

– Целуй, брат!.. Вот спасибо!.. Давай по одной!

– Давай, брат!

– Что, моего пса тут нету? – раздается голос за окном.

Это ходит по городу жена учителя и ищет своего пропавшего мужа.

– Поди ты к чорту! – гремит компания.

– Убирайся к чорту! – присоединяется Певцов. Словом, он – приятель всем, находящимся в этой компании. Певцов возвращается домой навеселе, не замечая любопытных, изумленных уездных лиц, привыкших встречать его всегда в порядке.

– Нет! это невозможно! – с болью в голове решал Певцов, проснувшись на другой день. – Нет! это чорт знает что такое!..

Сообразив все подробности происшествия у Гавршюва, Певцов назначал немедленный отъезд из этого проклятого города завтра утром. Это немного успокоивало его; но до завтрашнего утра оставалось громадное количество уездной скуки. Он попробовал высидеть целый вечер дома, но бушеванье ветра, грохотанье ставней и болтов, рев свиней под полом комнаты заставили его подумать: куда бы деться? Он подумал было в последний раз сходить к тому или к другому товарищу, чтобы показать себя снова в приличном виде, но это оказалось неудобным: у женатых людей не всегда есть свободные минуты, одни дети чего стоят! Да, наконец, велика ли важность доказать товарищу свою трезвость. «Чорт с ними!» – думал Певцов и все-таки не знал, куда бы, в какую бы нору заткнуть себя, лишь бы поскорей проснуться завтра. Судьба помогала ему. Буря и грохот ставней не его одного гнали вон из дому, не в нем только было желание куда-нибудь деться; на его стороне была холостая уездная компания – он и сошелся с ней.

«Завтра же, завтра же!» – думал Певцов.

III

Прошло еще два года – Певцов уже не думал этого «завтра же», он советовался с товарищами насчет желудка: ему присоветовали употреблять огуречный рассол.