|
– Это «память» называется то же самое, что праздник, – пояснила нам хозяйка. Мы сидели как школьники. – А когда будет праздник? – спросил Павлуша. При этом вопросе на некоторое время остолбенел и поднялся даже с своего сиденья дворник, а дворничиха просто отшатнулась в сторону. – Вы что же это творите такое? – сказал дворник, когда прошло оцепенение. – Идете к угоднику, а не знаете, когда ему память? Мы молчали. Дворник смотрел на нас в упор, как следователь, и, сделав небольшой промежуток молчания после первого вопроса, для того чтобы мы почувствовали всю нелепость наших поступков, задал другой, тоже следовательский вопрос: – Утверждаете, что идете к угоднику, а позвольте узнать, каким манером вы можете туда идти, ежели вы ничего этого не знаете и спрашиваете, когда праздник? – Ах-ах-ах! – покачивая головой, в каком-то полуудивлении и полусмехе лепетала хозяйка. – Н-ну бог-гомольцы! – Ну, да! идем к угоднику! – по возможности спокойно сказал Павлуша дворнику, поднимаясь с лазки. – Больше ничего… – Идете богу молиться, а требуете скоромь? – сказала хозяйка. – Что ж такое? Если я болен?.. – Ах-ах-ах! – вопила хозяйка. – А угодник-то на что? Зачем к угоднику-то идете?.. Неужто ж молоко может больше против него? а-ах-ах!.. – Вы бы в аптеку шли, а не к угоднику! – сказал хозяин весьма сурово. – Ежели вы полагаете, что наесться скоромного лучше, то угодника божия вы оставили бы… да… – Ну, богомольцы… Прекрасно! – В таком случае вам нужно в аптеку… да! – продолжал хозяин, сердито усаживаясь на ступеньки к нам спиной, – а не к богу!.. – Ну, богомольцы! – удивлялась хозяйка. – Идут к угоднику – не знают, когда ему память! нарядились в мужицкий наряд, – а сами господа, веры не имеют; – а идут!.. Молоко для них больше бога! – Что это вы говорите! – воскликнул Павлуша, видя, что она сделала слишком яркое резюме нашего глупого положения, – но спохватился он не вовремя, ибо почти в то же время хозяин, точно так же пораженный яркостью резюме своей супруги, снова быстро поднялся и еще быстрее спросил нас: – Да кто вы такие, господа? – Ты давай-ко расчет-то да не разговаривай много! – сказал я весьма нелюбезно, – не твое дело! – То-то лучше вам подобру отседа… поздорову. – Говори, сколько надо, да заверни язык в тряпку, а то ты мастер молоть-то, я вижу… – Три целковых – вот сколько! – закипев гневом, прогремел хозяин. – Давай деньги! С вас, проходимцев, и не так еще надо бы… Мы вашего брата знаем коротко… да! — 183 —
|