А разбойники дрыхнут, ничего не видят, ничего не слышат. Тут загреб Котофей Котофеич в охапку черную шкатулку, сказал заклинание да поминай как звали. — Э-эх! — укорял дорогой Котофей свою Зайку-рыбку. — Да я, — Котофей Котофеич, только одну хотела рыбку поймать, самую маленькую. — Ну и стала рыбкой, прости Господи! — чихал Кот, не унимался. Зайка едва дух переводила, так прытко стремился Кот в башенку. И только когда сестричка-звездочка с елки на Кота глянула, сел Кот посидеть немножечко. Вынул Котофей Котофеич платочек из кармашка, развернул платочек, покликал Козу рогатую. Прибежала Коза рогатая, дала Зайке-рыбке холодненькой водицы. И превратилась Зайка-рыбка в настоящую беленькую Зайку. — Опасность, друзья мои, миновала: разбойники ошалели от гнева, пустили погоню… да не в ту сторону. — Ну, спасибо тебе, Коза рогатая, — благодарил Кот, — заходи когда к нам Зайку пободать. — Хорошо, зайду когда-нибудь, — отвечала Коза, — да лучше вот что, я вас сейчас до дому провожу… Так втроем и отправились: кот Котофей, Зайка да Коза рогатая. Много было страху и опаски: и с дороги сбивались, и погоня чуялась, и топали шаги Буробы. Артамошка с Епифашкой попали впросак и в отместку Коту свои козни строили. 12Радость необычайная, радость невыразимая! Достигли путники башенки! Пошел в башенке дым коромыслом. Снова пляс, снова смех, снова песни. Прибежали Белки-мохнатки, притащили кулек каленых орехов, вылез из отдушника Чучело-чумичело, прискакала Лягушка-квакушка о двух задних лапках, выполз Червячок из ямки, явился и сам Волчий Хвост, улыбался Хвост поджаро, болтался. А гадкий Зародыш сел на корточки в угол, ударил в ладошки, — и начались хороводы. Водили хоровод за хороводом, из сил выбились. А Коза всех перебодала, да и опять в лес за кленовым листочком, только Козу и видели. А Чучела-чумичела чуть было Котофей Котофеич не съел: такая у Чучела соблазнительная мышиная мордочка выросла! — Э-эх, кум, — пенял Коту Чучело, — не говорил ли я тебе, что ты меня съесть захочешь?! Кот извинялся. Кучерище сидел в окне, ел игрушки, головой поматывал. То-то веселье, то-то потеха! Насилу Зайку спать в кроватку уложили, — так разрезвилась, из рук вон. И три дня пировали в Зайкиной башне. На четвертый день утром приступил старый кот Котофей Котофеич к Зайке, тронул Зайку лапкой, сказал Зайке: — Отпусти меня, Зайка, отпусти, беленькая, из башенки по свету погулять, выхолил я тебя, Зайку, вынянчил, пора и на волю мне. — 63 —
|