|
Отстоял Архип обедню, а после обедни с богомольцами к затворнику. Стал у окошечка, дожидается, когда затворник выглянет и все пойдут подходить, кто за благословением, кто с бедою. Выглянул затворник, дошел черед до Архипа; Архип все ему про свое поле, и как сеял и что потом вышло. — Батюшка, помоги, от сраму деваться некуда. А старец даже ногами затопал. — Поди ты, — говорит, — прочь, окаянный, и с колком своим. Не в святой обители тебе место, ступай к жиду поганому. Поклонился Архип и пошел. И думает себе: «К какому это жиду велит старец идти?» А жил на селе беднеющий портной Соломон. «Должно, что к Соломону!» — решил Архип да, не заходя домой, прямо к Соломону. И Соломону про свое поле — да чего и рассказывать: у всех на глазах поле-то, разве что слепой не увидит! — Эка беда, — сказал Соломон, — твое горе не горе, а клад: возьми серп, полей росной водой, подковырни какой поспелее да и неси домой, а потом в сахарную бумагу его, да перевяжи, и вези продавать. Да продавай-то не сразу: сто рублей за колок, да сто рублей за секрет. А секрет вот какой: скажешь «ну!» — пойдет работать, скажешь «тпру!» — отпадет. Поблагодарил Архип Соломона, посулил с каждой сотни рубль и довольный вернулся домой. Не узнать Архипа: или в уме помутился? Ему колком тычут, а он, знай, в бороду посмеивается. Или чего задумал? Рано поутру вышел Архип, благословясь, и пошел с серпом в свое голое поле. Росной водой помочил он серп, подковырнул позрелее — целую полосу нажал и домой. А на другой день нагрузил телегу и с товаром в город. — Стержень! Кому надо стержень? — скрипит телега, покрикивает Архип. А сидела у окна молодая вдова, уперлась локтем в подоконник: тесно ей в комнатах, сна забыть не может. И слышит: телега, купец с товаром. Очнулась, крикнула Пашу: — Поди узнай, что такое? В скуке, известно, чему не рад — на каждый клик встрепенешься. Вернулась Паша, а сказать не может, только фырчит в передник. — Да ты с ума сошла! Позови сюда мужика, сама посмотрю. — Стержень! Кому надо стержень? — тянет за окном Архип. Побежала Паша и уж не одна вернулась. — Да что это такое? Давай сюда! — Стержень, барыня, стержень! — заладил свое Архип. А как развернула Палагея Петровна сверток, так и заалелась и скорее его в сторону. — Сколько стоит? — Сто рублей. — На, бери. И сейчас же денежки на стол. И не успел Архип из дверей выйти, а рука уж сама к свертку, развернула Палагея Петровна, вынула, а он ровно пробка, — нечего с ним. — 168 —
|