|
Дарья Михайловна очень мило улыбается; присутствующие также смеются, и даже довольно шумно, но тем не менее благовоспитанно и добродушно, как будто хотят сказать генералу: «А что, попались? ваше превосходительство!» Генерал сам признает себя побежденным и ставит себя в уровень с общим веселым настроением общества. – Зачем же вы, однако ж, себя включаете в число стариков? – очень любезно замечает Дарья Михайловна Голынцеву. – Vous ?tes bien aimable, madame[43], – отвечает Максим Федорыч, – но, увы! я должен сознаться, что время мое прошло! – Должно быть, тоже изволили развиваться быстро? – шутливо замечает генерал. – А что вы думаете? ведь это правда! в бывалые годы я тоже недурно проводил время… mais que voulez-vous! la jeunesse – c’est comme les vagues de l’oc?an: cela s’en va et ne se retrouve plus![44] В это время желе с стеариновою свечкой отвлекает общее внимание. Максим Федорыч с любопытством следит за блюдом, пока обносят им всех гостей, и в заключение находит, que c’est joli[45]. Встают из-за стола и отправляются в гостиную, где опять возобновляется живой и интересный разговор. – Я никак не ожидал, чтоб в таком отдаленном городе можно было так приятно проводить время… Vraiment![46] – замечает Максим Федорыч. – Если бы вашему превосходительству угодно было удостоить меня посещением сегодня вечером на чашку чаю?.. – говорит Порфирий Петрович, подходя к Голынцеву и переминаясь с ноги на ногу. – С величайшим удовольствием… вы меня извините, что я не был у вас с визитом… – Помилуйте, ваше превосходительство!.. И Порфирий Петрович, сделав полуоборот на одном каблучке, кашлянув и несколько покраснев, удаляется. – Et demain, nous allons en piquenique: j’esp?re, que vous en serez?[47] – спрашивает Дарья Михайловна. – Madame, vous pouvez disposer de mon temps et de ma personne selon votre bon vouloir…[48] – В таком случае я сама за вами заеду, – любезно продолжает генеральша. – Ah, madame! vous ?tes d’une bont?![49], Наконец все начинают чувствовать некоторое обременение желудка и мало-помалу раскланиваются с хозяевами. Голынцев замечает это и также спешит отретироваться. Все очень довольны. – Ах, какой приятный человек! – говорит Порфирий Петрович, обращаясь к Крестовоздвиженскому. – Просто именно добрейший человек! – отвечает Крестовоздвиженский и внезапно начинает размахивать руками, как человек, который не в состоянии овладеть своими чувствами. Семионович уходит, обдумывая замечания Голынцева по поводу роли Надимова, и решается припустить еще более жару в выражении того спасительного негодования, которым проникнута эта роль. Леонид Сергеич Разбитной выражает свое удовольствие тем, что скачет с одной ступеньки на другую обеими ногами вдруг, и на одной ступеньке говорит: «pique», a на другой: «nique». — 30 —
|