|
??В шелк и в кольца убрана, ??С насурмлекными бровями, ??Дева падшая одна. ??«Здравствуй, дева!» – «Гость, не в меру ??Честь в привете мне твоем!» ??«Кто же ты?» – «Я баядера, ??И любви ты видишь дом!» Гремучие бубны привычной рукою, Кружась, потрясает она над собою И, стан изгибая, обходит кругом. ??И, ласкаясь, увлекает ??Незнакомца на порог: ??«Лишь войди, и засияет ??Эта хата как чертог; ??Ноги я твои омою, ??Дам приют от солнца стрел, ??Освежу и успокою, ??Ты устал и изомлел!» И мнимым страданьям она помогает, Бессмертный с улыбкою все примечает, Он чистую душу в упадшей прозрел. ??Как с рабынею, сурово ??Обращается он с ней, ??Но она, откинув ковы, ??Все покорней и нежней, ??И невольно, в жажде вящей ??Унизительных услуг, ??Чует страсти настоящей ??Возрастающий недуг. Но ведатель глубей и высей вселенной, Пытуя, проводит ее постепенно Чрез негу, и страх, и терзания мук. ??Он касается устами ??Расписных ее ланит – ??И нежданными слезами ??Лик наемницы облит; ??Пала ниц в сердечной боли, ??И не надо ей даров, ??И для пляски нету воли, ??И для речи нету слов. Но солнце заходит, и мрак наступает, Убранное ложе чету принимает, И ночь опустила над ними покров. ??На заре, в волненье странном, ??Пробудившись ото сна, ??Гостя мертвым, бездыханным ??Видит с ужасом она. ??Плач напрасный! Крик бесплодный! ??Совершился рока суд, ??И брамины труп холодный ??К яме огненной несут. И слышит она погребальное пенье, И рвется, и делит толпу в исступленье… «Кто ты? Чего хочешь, безумная, тут?» ??С воплем ринулась на землю ??Пред возлюбленным своим: ??«Я супруга прах объемлю, ??Я хочу погибнуть с ним! ??Красота ли неземная ??Станет пеплом и золой? ??Он был мой в лобзаньях рая, ??Он и в смерти будет мой!» Но стих раздается священного хора: «Несем мы к могиле, несем без разбора И старость и юность с ее красотой! ??Ты ж ученью Брамы веруй: ??Мужем не был он твоим, ??Ты зовешься баядерой ??И не связана ты с ним. ??Только женам овдовелым ??Честь сожженья суждена, ??Только тень идет за телом, ??А за мужем лишь жена. Раздайтеся, трубы, кимвалы, гремите, Вы в пламени юношу, боги, примите, Примите к себе от последнего сна!» ??Так, ее страданья множа, ??Хор безжалостно поет, ??И на лютой смерти ложе, ??В ярый огнь, она падет; ??Но из пламенного зева ??Бог поднялся, невредим, ??И в его объятьях дева ??К небесам взлетает с ним. Раскаянье грешных любимо богами, Заблудших детей огневыми руками Благие возносят к чертогам своим. — 165 —
|