|
«Ну вот!.. Так я и знал, что наврут да прибавят, проклятые!» – подумал Маров. – Вятских! – насмешливо кивнул он головой. – Сами они говорили, что триста… Да не в тем дело, хо[ша ]тя бы и ты[ща ]сяча рублей, хо[ша ]тя бы и две!.. Ну, а еще что вам плели там? – Отказались взять! – шепнул так же угрюмо Сава, не поднимая лица. – И больше ничего? – Ничего. Хотел было Василий Петрович спросить друга: «Как, дескать, вы, Сава Михайлыч, об этом понимаете, что я этих денег не взял?» Но друг Сава Михайлыч поспешил схватить с земли свою корзину с таким видом, как будто [бы ] очень боялся, чтобы с ним не заговорили. Повел плечами Маров и тоже поднял свою корзину. Переходя мостик через деповскую канаву, он услышал за собой торопливые шаги, оглянулся и увидел Хлебопчука, который догонял его. «Ну, – подумал он с радостью, – вот и конец, слава богу! [бежит, мудреный, натешился своей молчанкой, натиранился надо мной!.. ]» – Что, Сава Михайлыч? – весело спросил он, опуская тяжелую корзину на землю. Хлебопчук остановился шагах в пяти от него и, блуждая глазами, спросил с [превеликим ] усилием, точно выжимал из себя мучительный вопрос: – Рапорт подадите?.. Он еще хотел что-то спросить, по-видимому, у него болезненно шевелились бледные губы и глаза стали до черноты темными от какой-то мысли, отказывавшейся высказаться; но не спросил ничего и только пытливо уставился своим черным взглядом в глаза Марова. – Подам, конечно, – ответил Василий Петрович, неприятно разочарованный в своих ожиданиях. – Вы сами знаете, что я обязан подать начальнику рапорт об остановке в пути… А что? – Так… Ничего, – сказал неопределенно Хлебопчук, поворачиваясь в свою сторону. И они разошлись, направившись каждый в свою сторону, разошлись не до завтра, как бы следовало по наряду паровозных бригад, а навсегда. С этого дня нога Савы уже не вступала на дорогую его сердцу стлань паровоза серии «Я», номер сороковой!.. Он взял бюллетень, чувствуя себя серьезно больным: плечо было разбито, шея не поворачивалась, а на душе было так тяжело, что и на свет божий глядеть не хотелось. [10.]9.Донесение же пошло своим чередом. Сторож вынул его, в охапке других донесений, из ящика, принес в контору; счетовод положил в папку начальника, а начальник, Николай Эрастовнч, прочитавши о случае с любимым машинистом, нашел нужным представить донесение Марова с своим заключением: «Господину Начальнику тяги, – написал на донесении ближайший начальник. – С представлением донесения машиниста Марова о случае на 706 версте, и. ч. просить Вашего ходатайства о представлении Марова к награде, по Вашему усмотрению». — 76 —
|