|
У Генриха собрались гости и родственники, так как был день его рождения – одной только Лотты, любимой Лотты, не было. Где она бродила, изгнанная мужем? – С днем рождения тебя! – вскричал отец, поднимая бокал. Вдруг дверь распахнулась и вошла исхудавшая Лотта. – С гордо поднятой головой она подошла к столу, в котором месяц тому назад спрятала что-то тайком от мужа. Она открыла ящик стола, сунула туда руку и… вынула пару теплых туфель, вышитых гарусом. – Вот, Генрих, почему я не могла показать… это сюрприз. – Прости меня, Лотта, – вскричал Генрих, обливаясь слезами. – Я не имел права тебя подозревать… Лотта вся вспыхнула и бросилась мужу в объятия. – Вот видите, – сказал отец, – как вы были легкомысленны. Пословица говорит, что нужно сначала хорошенько расспросить, что за вещь заключалась в столе, и если эта вещь была невинного характера, то не нужно обращаться так сурово со своей маленькой женкой. Теперь вы достаточно наказаны, и в будущий раз это не повторится! IV. Австралийский рассказНа краю золотоносной ямы сидело двое: беглый каторжник Джим Троттер и негр Бирбом – неразлучные приятели. – Проклятая страна! – проворчал Джим, отбрасывая в сторону кусок попавшегося под руку золота. – Ни одной женщины… А мне бы так хотелось жениться. – Ты любил когда-нибудь? – спросил черный Бирбом, лениво пожевывая кусок каменного дерева. – Давно. Это была индианка, которую я однажды застал в обществе долговязого Нея Мастерса. Это меня так смутило, что я тут же убил их обоих, украл лошадь и бежал. Он посмотрел вдаль и вдруг, вскочив, крикнул: – О, что это? Боже мой! Ведь это женщина! Ну, конечно… Старина Бирбом! Беги к ней со всех ног, чтобы она не ушла. Скажи, что я люблю ее, ну и прочее… и предлагаю сделаться моей женой. Если обломаешь дело, подарю тебе мои щегольские красные штаны! Прыткий Бирбом не заставил себя ждать. Он понесся во всю прыть, а Джим собрал около себя кучу самородков, вытер грязной рукой с лица пот и вытащил из волос запутавшуюся ветку – все это для того, чтобы ослепить невесту своим видом и богатством… Бирбом вернулся, еле дыша, с глубоким разочарованием в лице. – Что она сказала? – Она сказала, что я не получу твоих красных штанов. Тем более что это была не она, а он. – Кто он? – Старый мул диггера Паулинса, отбившийся от прииска. А ты, слепая курица, принял его за женщину! И мечты бедного Джима о семейной жизни в один миг оказались разбитыми. — 85 —
|