|
Мисс Сьюки Джибсон упросила своего отца однажды сделать честь Сиднею Грошу и навестить этого старого мошенника в его берлоге. Отец сначала ужаснулся. («Ты – девушка из общества – в этом вертепе?»), но потом согласился, и таким образом, однажды в туманный лондонский вечер среди пропитанных джином и пороком джентльменов – обычных посетителей дяди Сиднея – очутилась молодая, изящная девушка с пожилым господином. Представление началось. Томми вышел, пряча свои жилистые кулаки в карманы и равнодушно поглядывая на метавшегося по клетке обреченного врага. Все придвинулись ближе… И вдруг раздался звонкий девичий голос: – Держу пари на тысячу долларов, что этому джентльмену не удастся ее раскусить! – Годдэм! – крикнул хрипло подвыпивший американский капитан с китобоя «Гай Стоке». – Принимаю! Для Томми это все равно, что раскусить орешек. Ставлю свою тысячу! – Томми, не выдай! – заревела толпа. Томми 0’Пеммикан, не обращая внимания на рев, смотрел на красивую девушку во все глаза. Потом вздохнул, всунул голову в клетку и… крыса бешено впилась ему в щеку. – Что же ты? – взревели поклонники. – Что с ним? Это первый раз. Болен ты, Томми, что ли? – Годдэм! – вскричал хриплый китобой, – он ее не раскусил, но я его раскусил! Он в стачке с девушкой! Загремели выстрелы… Томми прыгнул, как тигр, и отбросив ударом кулака китобоя, ринулся к выходу! * * *Когда Джибсоны выбрались из адской свалки и побежали по туманной улице, Сьюки наткнулась на что-то и вскрикнула: – Это он! Это мистер Пеммикан… Он ранен! Нужно взять его к нам домой. – Удобно ли, – нахмурился отец, – постороннего человека. – All right! – вскричала Сьюки решительно. – Постороннего неудобно, но будущего моего мужа – против этого никто ничего не скажет! III. Немецкий рассказ– Лотта! – вскричал Генрих, хватая свою женушку за руку. – Это что такое? Что ты от меня спрятала? Лотта закрыла лицо руками и прошептала: – О, не спрашивай меня, не спрашивай. – Покажи! Это, вероятно, записка! У тебя есть любовник?! Лотта молча заплакала: – Бог тебя простит! – Покажи!! – Нет! – сказала Лотта, смело смотря ему в глаза. – Ни за что! – В таком случае – вон из моего дома! – Я уйду, – прошептала Лотта, глядя на него глазами, полными слез, – но позволь мне вернуться 28 июля. – Вздор! К чему эти комедии. Вон! * * *Был день 28 июля. — 84 —
|