|
– Не скажу, – засмеялась Наташа. – Ты разозлишься. – Ах, так? – вскричал я, скрежеща зубами. – У-у, гадина! Так я знаю: ты каталась с новым любовником. Скрытая усмешка промелькнула в Наташиных глазах. – Ну уж, ты скажешь тоже – любовник. Если мы с ним, с этим художником, несколько раз поцеловались… – А-а! – взревел я раскатами громогласного вопля, будя свое равнодушие и врожденную кротость. – Ты осмелилась? Негодная! Хорошо же!.. Если я еще раз увижу тебя не одну я знаю, что сделаю! – А что, что, что? – дрожа от лихорадочного любопытства, крикнула Наташа. – Я сейчас же повернусь и уйду от тебя. Больше ты меня не увидишь.. Наташа опустилась на скамью и заплакала. – Голубка моя! Наташа?.. Что с тобой? Почему? – Ты… меня… не любишь, – заливаясь слезами, прошептала Наташа. – Другой за такую ужасную вещь избил бы меня, поколотил, а ты покричал, покричал, да и успокоился… – Дорогая моя! Как же так можно бить женщину? – Можно! Можно! Можно! Есть случаи, когда любящий человек себя не помнит. Я пожалел, что в этот момент не было такого случая, который лишил бы меня памяти и рассудка… – Конечно, – колеблясь, возразил я, – бывают и у меня такие случаи, когда я себя не помню, но дело в том, что теперь я сразу догадался… – О чем? – улыбаясь сквозь слезы, спросила она. – Что история с художником выдумана тобой, что ты просто хочешь меня подразнить. – Нет, не выдумана. Вот каталась с ним – и каталась. Целовались – и целовались! – А-а, – бешено вскричал я, хватая ее за руку с таким расчетом, чтобы не сделать синяка. – Это правда?! Так вот же тебе! Я осторожно схватил ее за горло и, выбрав место, где трава росла гуще, бросил ее на землю. Лежа на боку, она смотрела на меня взглядом, в котором сквозь слезы светилась затаенная радость. – Ты… меня… бьешь? – Молчи, жалкая распутница! Или я задушу тебя!! Я опустился около нее на колени и, обняв ее шею пальцами, слегка сжал их. «Надо бы ударить ее, – подумал я, – но в какое место?» Вся она казалась такой нежной, хрупкой, что даже легкий удар мог причинить ей серьезный ущерб. – Вот тебе! Вот, змея подколодная! Один удар пришелся ей по руке, другой по траве… Наташа сидела на земле и плакала радостными слезами. – Ты меня… серьезно… поколотил? – Конечно, серьезно. Я чуть не убил тебя. Она встала, оправила платье и сказала с хитрой усмешкой: – Ты ничего не будешь иметь против, если ко мне сегодня вечером приедет Каракалов? — 326 —
|