|
– Честное слово, люблю! – сконфуженно возразил я. – Чего там, в самом деле. Право же, люблю. – Человек… который… любит… Он слышать равнодушно не может… если его любовница… обратила внимание на другого мужчину… – Милая! Да мне тяжело и было. Ей-Богу… Я только молчал… А на самом деле мне было чрезвычайно тяжело. Когда мы ехали в концерт, я был задумчив. Раздеваясь у вешалки, я обратил внимание на легкий поклон, сделанный Наташей какому-то рыжеусому толстяку. – Кто это? – спросил я. – Это наш домовладелец, Я у него снимаю квартиру. – Сударыня, – угрюмо сказал я. – Чтобы этого больше не было! Она удивилась. – Чего-о? – Чего? У, подлая тварь! Я видел, как ты на него посмотрела… Это, наверное, твой любовник! – Да нет же! Дорогой мой… Я этого толстяка едва знаю. Мы с ним раза два всего и беседовали по поводу ремонта. – Ремонта? У-у змея? Ремонта? Я бы тебя задушил своими руками. Мне говоришь, что любишь только меня, а в то же время… Ее глаза засияли восторгом, и лицо просветлело. – Милый мой, сокровище! Ты меня ревнуешь? Значит, любишь?.. – Я вас теперь ненавижу. А этому субъекту, если я его встречу, я дам такую пощечину, что он узнает, где раки зимуют. Я вам покажу себя. Отделавшись от этой обязанности, я взял Наташу под руку, и мы вошли в зал. Не успели мы сесть, как я стал выказывать все признаки беспокойства: вертел головой, ерзал на месте и злобно шипел. – Что с тобой, дружочек? – Я этого не допущу-с! Вот тот молодец в смокинге очень внимательно на тебя посматривает. – Ну, Бог с ним! Какое нам до него дело… – Да-с? «Бог с ним?» Усыпить мою бдительность хотите? Успокоить дурака, а потом за его спиной надувать его. Благодарю вас. Я не желаю носить этих украшений, которые… – Но уверяю тебя, милый, что я даже не знаю, о ком ты говоришь. Я саркастически засмеялся. – Не знает? А сама уже, наверное, ему записочку приготовила. – Какую записочку, что ты, мое солнце! На, посмотри, у меня руки пустые… – Ты ее в чулок спрятала! – Да когда бы я ее написала? – Когда с тебя снимали ротонду. Тебе это даром не пройдет! – Милый! Милый! И опять лицо ее сияло гордостью и восторгом. III…Мы гуляли по парку. Наташа бросила на меня косой взгляд и сказала с деланным равнодушием: – А я сегодня утром по Набережной каталась. – Одна? – Не одна. – А с кем? – Да зачем тебе это? – Отвечай! – скучающим голосом крикнул я. – Я хочу это знать! — 325 —
|