|
– Это лишнее, – сказал председатель. – Обвиняемый – ответственный редактор и, всё равно, отвечает за всё, что помещено в журнале. – Бросьте! – шепнул я. – Говорите просто вашу речь. – А? Ну-ну. Господа судьи и вы, присяжные заседатели!.. Я снова дернул его за руку. – Что вы! Где вы видите присяжных заседателей? – А эти вот, – шепнул он мне. – Кто такие? – Это ведь коронный суд. Без участия присяжных. – Вот оно что! То-то я смотрю, что их так мало. Думал, заболели… – Или спят, – оказал я. – Или на даче, да? – Защитник, – заметить председатель, – раз вы начали речь, прошу с обвиняемым не перешептываться. – В деле открылись новые обстоятельства, – заявил мой защитник, глядя на председателя взглядом утопающего. – Говорите. IV– Господа судьи и вы… вот эти… коронные… тоже судьи. Мой обвиняемый вовсе даже не виноват. Я его знаю, как высоконравственного человека, который на какие-нибудь подлости не способен… Он жадно проглотил стакан воды. – Ей Богу. Вспомните великого основателя судебных уставов… Мой защищаемый видел своими глазами, как полицеймейстер бил этого жалкого, бесправного еврея, положение которых в России… – Опомнитесь! – шепнул я. – Ничего я не видел. Я перепечатал из газет. Там только один швейцар и был свидетелем избиения. Адвокат – шёпотом: – Тссс! Не мешайте… Я нашел лазейку… Вслух: – Господа судьи и вы, коронные представители… Все мы знаем, каково живется руководителю русского прогрессивного издания. Штрафы, конфискации, аресты сыплются на него, как из ведра… изобилия! Свободных средств, обыкновенно, нет, а штрафы плати, а за всё отдай! Что остается делать такому прогрессивному неудачнику? Он должен искать себе заработка на стороне, не стесняясь его сущностью и формой. Лишь бы честный заработок, господа судьи, и вы, присяжн… присяжные поверенные! Человек без предрассудков, мой защищаемый в свободное от редакционной работы время снискивал себе пропитание, чем мог. Конечно, мизерная должность швейцара второстепенной витебской гостиницы – это мало, слишком мало… Но нужно же жить и питаться, господа присяжные! И вот, мой защищаемый, находясь временно в должности такого швейцара в витебской гостинице, – сам, своими глазами, видел, как зарвавшийся представитель власти избивал бедного бесправного пасынка великой нашей матушки России, того пасынка, который, по выражению одного популярного писателя,…создал песню, подобную стону, И навеки духовно почил. — 267 —
|