– Да я не видел!! – Послушайте… Я понимаю, что подсудимый должен быть откровенен со своим защитником. Но им-то вы можете сказать, чего и на свете не было. – Да как же я это скажу? – А так: поехал, мол, я по своим делам в город Витебск (сестру замуж выдавать или дочку хоронить), ну, еду, мол, по улице, вдруг смотрю: полицеймейстер еврея бьет. Какое, думаю, он имеет право?! Взял да и написал. – Нельзя так. Бил-то он его в закрытом помещении. В гостинице. – О, Господи! Да кто-нибудь же видел, как он его бил? Были же свидетели? – Были. Швейцар видел. Юный крючкотвор задумался. – Ну, хорошо, – поднял он голову очень решительно. – Будьте покойны, – я уже знаю, что делать. Выкрутимся! IIIКогда мы вошли в зал суда, мой адвокат так побледнел, что я взял его под руку и дружески шепнул: – Мужайтесь. Он обвел глазами скамьи для публики и, чтобы замаскировать свой ужас перед незнакомым ему местом, заметил: – Странно, что публики так мало. Кажется, дело сенсационное, громкий политический процесс, а любопытных нет. Действительно, на местах для публики сидели только два гимназиста, прочитавшие, очевидно, в газетах заметку о моем деле и пришедшие поглазеть на меня. В глазах их читалось явно выраженное сочувствие по моему адресу, возмущение по адресу тяжелого русского режима, и сверкала в этих открытых чистых глазах явная решимость в случае моего осуждения отбить меня от конвойных (которых, к сожалению, не было), посадить на мустанга и ускакать в прерии, где я должен был прославиться под кличкой кровавого мстителя Железные Очки… Я невнимательно прослушал чтение обвинительного акта, рассеянно ответил на заданные мне вопросы и, вообще, всё свое внимание сосредоточил на бедном адвокате, который сидел с видом героя повести Гюго «Последний день приговоренного к смерти». Когда председатель сказал: «Слово принадлежит защитнику», – мой защитник притворился, что это его не касается. Со всем возможным вниманием он углубился в разложенные перед ним бумаги, поглядывая одним глазом на председателя. – Слово принадлежит защитнику! Я толкнул его в бок. – Ну, что же вы… начинайте. – А? Да, да… Я скажу… Он, шатаясь, поднялся. – Прошу суд дело отложить до вызова новых свидетелей. Председатель удивленно спросил: – Каких свидетелей? – Которые бы удостоверили, что мой обвиняемый… – Подзащитный! – Да… Что мой этот… подзащитный не был в городе в тот момент, когда вышел номер журнала. — 266 —
|