Том 3. Черным по белому

– Если не ошибаюсь, так: «Здесь, Царю Эдипу. Написано с царственной небрежностью. Уничтожили». – Да… кажется, так. А второй раз написали: «Никакая „голова“, кроме, может быть, вашей, – не рифмуется со словом „солома“». Это у меня стихи такие были:

Повсюду лишь пустырь один,

Куда ни взглянет голова…

И преждевременных, седин

Повсюду веется солома.

Здорово вы мне в почтовом ящике тогда ответили!

– Вы что же, – осторожно спросил я. – По поводу этого ответа и пришли со мной объясняться?

– Нет, не по поводу этого. Я пришел к вам по поводу третьего вашего ответа. Вы тогда написали в этаком серьезном духе: «Оставьте навсегда сочинение стихов. По-дружески советуем заняться чем-нибудь другим». – Чем же?

– Что «чем же»?

– Чем же мне заняться?

– А я почем знаю?

– Нет, – возразил он, еще более веско. – Так же нельзя. Раз вы так категорически советуете мне в одном направлении – вы должны посоветовать и в другом направлении. Согласитесь сами, что, отговорив меня от поэтических занятий, вы тем самым взяли, так сказать, на себя ответственность за мою дальнейшую судьбу.

– Я бы, конечно, мог вам посоветовать что-нибудь в смысле выбора вашей карьеры, но для этого я должен знать, что вы собой представляете и на что способны.

– На всё! – снова отрубил он.

– Это слишком много. И иногда даже опасно. Нужно быть способным на что-нибудь одно. Чем бы, например, вам хотелось заняться?

– Мне бы, всё-таки, хотелось занять место, имеющее отношение к литературе.

– Ну, например?

– Я бы хотел быть секретарем вашего журнала.

– У нас есть секретарь.

– Тоже препятствие! Его можно рассчитать.

– Да как же мы его «рассчитаем», если нет причины.

– Мне ли вас учить! – ухмыльнулся он. – Придеритесь, что он какую-нибудь важную рукопись потерял, и вышибите его.

– Конечно, я мог бы устроить эту штуку, – согласился я с самым сообщническим видом. – Но кто мне поручится, что вы окажетесь лучше его?

– Да помилуйте! Я сразу переверну всё вверх дном. Я…

II

В кабинет вошла служащая из конторы.

– Что вам, Анна Николаевна? – спросил я.

– Из типографии сообщают, что цензура не пропустила стихотворения с виньеткой.

– А вы зачем же посылали стихотворение? – строго спросил ее Царь Эдип. – Послали бы одну виньетку.

– Мы раньше и послали одну виньетку. Они и виньетку не пропустили.

Царь Эдип нервно забарабанил пальцами по столу.