|
– Ты сейчас рассуждаешь, как водовоз! Пять месяцев тому назад ты говорил другое. – Э, матушка… Он махнул рукой и осекся. – Что «э, матушка?» Ну, договаривай… Что «э, матушка?» – Послушай, человек ждет. Это некрасиво – пользоваться его подневольным положением и держать его около себя по полчаса. – Пожалуйста, без замечаний! Вы кричите, как носильщик. Послушайте, человек… Закажите мне что-нибудь… Мне всё равно… – Нет!! – ударил ладонью по столу молодой господин. – Я эти штуки знаю. Он тебе притащит какую-нибудь первую попавшуюся дрянь, а ты понюхаешь ее, да отдашь мне, а себе заберешь мое. Ха! Избалованное дитя! И я, как кавалер, как мужчина, буду давиться дрянью, а ты, слабое, беспомощное, избалованное дитя, будешь пожирать мое, выбранное мною для меня же блюдо?! Довольно!.. Я про-шу вас точ-но у-ка-зать по кар-точ-ке: что вы хо-ти-те?! – Прощайте! – холодно сказала Маргарита Николаевна, вставая. – Я не думала, что придется ужинать с человеком, который кричит, как угольщик. И она быстро пошла к выходу. Молодой господин вскочил тоже и бросил на меня взгляд, полный отчаяния и полный жажды сочувствия. А я ему сказал: – Идиот! – Кто… идиот? – опешил он. – Вы! – Я? – Ну да же! Вам с этого нужно было начать, а не кончить этим. Он хотел броситься на меня, но вместо этого махнул рукой, выругался и устало побежал за дамой. Больше они вместе не появлялись. Секретарь из почтового ящика*IРедакционный сторож вошел ко мне в кабинет и сказал: – Вас там спрашивают. – Кто спрашивает? – Царь Эдип. – А что ему нужно? – С рукописью, что ли. – Пусть подождет. Сейчас, когда кончу – позвоню. Тогда впустишь. После моего звонка, действительно, в кабинет вошел Царь Эдип. Это был очень упитанный молодой человек, с глазами на выкате, толстыми губами и горделиво откинутой назад головой. Лицо его было сплошь покрыто веснушками, а руки – рыжим пухом. – Здравствуйте, здравствуйте, – снисходительно сказал он, усаживаясь. – Вы, конечно, помните Царя Эдипа по почтовому ящику? – Ну, не только по почтовому ящику, – возразил я. Он удивился. – Как? Неужели, вы еще где-нибудь встречали мое имя? – Да, встречал… Грек там был один такой, Эдип. Потом Антигона… – Миф! – отрубил он. – А хороший я себе псевдоним выбрал, а? – Недурной. – Заковыристый, а? – Зазвонистый, – согласился я. – Забористый псевдонимчик. Вы, наверное, были удивлены, когда отвечали первый раз в почтовом ящик. Что, бишь, вы тогда ответили? — 212 —
|