– Господа! – сказал странный пассажир. – Я вам ничего дурного не делаю. Будьте спокойны. Я только требую от этого человека, чтобы он признался – кто он такой? – Я Сандомирский! – прошептал белыми губами коммивояжер. – Лжешь, Джузеппе! Ты кардинал. Дуло револьвера смотрело на Сандомирского одиноким черным глазом. Четвероруков испуганно покосился на незнакомца и шепнул Сандомирскому: – Вы видите, с кем вы имеете дело… Скажите ему, что вы кардинал. Что вам стоит? – Я же не кардинал!! – в отчаянии прошептал Сандомирский. – Он стесняется сказать вам, что он кардинал, – заискивающе обратился к незнакомому господину Четвероруков. – Но, вероятно, он кардинал. – Не правда ли?! – подхватил незнакомец. – Вы не находите, что в его лице есть что-то кардинальное? – Есть! – с готовностью отвечал Четвероруков. – Но… стоит ли вам так волноваться из-за этого?.. – Пусть он скажет! – капризно потребовал пассажир, играя револьвером. – Ну, хорошо! – закричал Сандомирский. – Хорошо! Ну, я кардинал. III– Видите! – сделал незнакомец торжествующий жест. – Я вам говорил… Все люди не те, кем они кажутся! Благословите меня, ваше преподобие! Коммивояжер нерешительно пожал плечами, протянул обе руки и помахал ими над головой незнакомца. Симочка фыркнула. – При чем тут смех? – обиделся Сандомирский. – Позвольте мне, господин, на минутку выйти. – Нет, я вас не пущу, – сказал пассажир. – Я хочу, чтобы вы нам рассказали о какой-нибудь забавной интрижке с вашими прихожанками. – Какие прихожанки? Какая может быть интриж…?! При взгляде на револьвер коммивояжер понизил голос и уныло сказал: – Ну, были интрижки, – стоит об этом говорить… – Говорите!! – бешено закричал незнакомец. – Уберите ваш пистолет – тогда расскажу. Ну, что вам рассказать… Однажды в меня влюбилась одна итальянская дама… – Графиня? – спросил пассажир. – Ну, графиня. «Вася, – говорит, – я тебя так люблю, что ужас». Целовались. – Нет, вы подробнее… Где вы с ней встретились и как впервые возникло в вас это чувство?.. Представитель фирмы «Эванс и Крумбель» наморщил лоб и, взглянув с тоской на Четверорукова, продолжал: – Она была на балу. Такое белое платье с розами. Нас познакомил посланник какой-то. Я говорю: «Ой, графиня, какая вы хорошень..!» – Что вы путаете, – сурово перебил пассажир. – Разве можно вам, духовному лицу, быть на балу? — 96 —
|