– Как так? – вскричал я. – Да так… Из моего идеала остались теперь две крохотных ножки, волосы (Дуся) да хороший голос с парой прекрасных, сводивших меня с ума ушей (Маруся). Вот и все. – Что же ты теперь думаешь делать? – Что? В глазах его засветился огонек надежды. – Что? Скажи, милый, с кем ты был позавчера в театре? Такая высокая, с чудесными глазами и прекрасной, гибкой фигурой. Я призадумался. – Кто?.. Ах да! Это я был со своей кузиной. Жена инспектора страхового общества. – Милый! Познакомь! РубановичиЕсть целый класс людей, с которыми мы часто встречаемся, вступаем в деловые сношения, ведем длинные, горячие разговоры и которых мы, вместе с тем, совершенно не знаем. Их души, логика, вкусы и стремления совершенно чужды нам, а их профессиональные привычки, действия, своею загадочностью и неясностью, только раздражают нас. Это – портные. – Я хочу заказать себе пиджачный костюм, – говорю я, обращаясь к одному из них, в то время как он, скривив на бок голову, внимательно смотрит на мою грудь, руки и плечи. У всякого портного есть болезненное, странное и ненужное ему стремление – изредка тяжело и неуклюже острить. Сапожники гораздо сосредоточеннее и серьезнее. – Вы только хотите? – прищуривается портной. – Так вы уж прямо лучше заказывайте. – Да, закажи вам, – нерешительно возражаю я. – Ведь вы, небось, сдерете втридорога. – Я сдеру? Ха-ха! Хорошие шутки, нечего сказать. Ну, хотите – я вам дам десять рублей, если вы найдете другого портного, который взял бы за такой материал и работу – столько же, сколько я. Хотите? Он прекрасно знает, что я не взвалю себе на плечи эту странную операцию. Если бы даже я и нашел другого такого портного, то мой портной нашел бы массу поводов отвертеться от уплаты десяти рублей. Костюм бы он признал сшитым прескверно а материал – дешевым гнильем. – Хотите? Покажите мне такого другого портного, – презрительно говорит он. – И я плачу вам кровных пятнадцать рублей. – Нет, не надо. Но только я знаю, что переплачу вам. – Вы? Переплатите? Ну, хотите, я даю сто рублей. если вы переплатите?! Сто рублей я у него не возьму. Я прекрасно знаю, что он сдерет с меня больше, чем нужно, и он это прекрасно знает. Мы молчаливо считаем этот вопрос решенным в положительном для него смысле переходим к дальнейшему. – Сколько же вы возьмете? – Сию минуту… Это мы до копейки высчитаем. Он берет бумажку и пишет на ней ряд каких-то цифр. Значение их ни я, ни он не понимаем. Но цифры имеют гипнотизирующее значение своей абсолютной честностью и безотносительностью. На бумажке стоит два косых 4, одно пошатнувшееся 7, три длинных худощавых единицы и одно громадное 3, похожее на змеиную конвульсию. Впрочем, после некоторого колебания портной переделывает его в 8 и ставит сбоку две пятерки. — 91 —
|