|
Я хотел повернуться и уйти, но неожиданная, прекрасная мысль удержала меня на месте. – Да… Пожалуй, вы, действительно, спасли Россию… А скажите: что же удержало вас от поездки в Петербург? Неужели только предчувствие? Или еще что-нибудь было? Не замечая той страшной западни, которую я ему готовлю, Барабанов простодушно отвечал: – Отчасти предчувствие, а главным образом, то, что я не получил от матери из Киева ожидаемых денег. Она в то время попала нечаянно под какой-то экипаж, сломала руку и лежала в больнице, почему и не могла выслать денег. – Стойте! – торжествующе закричал я. – Так это, выходит, не вы спасли Россию, а я!!! – Почему?! – закричали все, придвигаясь ближе. – Да потому, что я и есть тот самый человек, экипаж которого наехал на вашу матушку. – Предположим…. Но…. При чём же здесь Россия? – презрительно усмехнулся Барабанов. – При чём?! А при том, что, если бы я не наехал на вашу матушку, она выслала бы вам деньги, а вы бы потащились в Петербург и устроили бы там мировой скандал. Значит, я и спас Россию – нашу великую, любимую, прекрасную родину!! – Постойте! – крикнул сзади тот человек, к которому я приехал по делу. – Постойте! Выходит, что и не он даже спас Россию, а я. Я к нему тогда собирался в Киев, но не поехал. А если бы поехал – он, наверное, не раздавил бы матери Барабанова. Не поехал же я потому, что гулял на свадьбе дочери Бумагина. Бумагин был тут же. Он ударил себя в грудь и сказал: – Значит, не ты спас Россию, а я. Дочь-то ведь моя! – Значит, она и спасла ее! – сказал кто-то сзади. – Нет, жених! Если бы он не женился… – При чём здесь жених… Тетка его, после смерти… – Значит, тетка?! Поднялся страшный крик и спор. Через полчаса выяснилось, что Россию спасла та русская неграмотная баба, служанка тетки жениха, которая вкатила по ошибке несчастной тетке двойную, смертельную дозу какого-то лекарства. Тут же решили выделить из среды калиткинцев депутацию – с поручением разыскать эту служанку и принести ей благодарность за спасение России. * * *Когда ее отыскали – она оказалась существом исключительной скромности: она даже не знала о совершенном ею подвиге – спасении от гибели великой, прекрасной, дорогой каждому из нас родины! Геракл*IНа скамейке летнего сада «Тиволи» сидело несколько человек… Один из них, борец-тяжеловес Костя Махаев, тихо плакал, размазывая красным кулаком по одеревенелому лицу обильные слезы, а остальные, его товарищи, с молчаливым участием смотрели на него и шумно вздыхали. — 221 —
|