|
– Как же вы сами не знаете, что это такое ужасное, чего Барабанов не сделал или что это героическое, что им было проделано?! Старшина развел руками. – Да он сам редко об этом рассказывает. А я слышал от других. – Где Барабанов? – отрывисто спросил я. – Он сейчас здесь, в клубе. Сидит в читальне. Он теперь почти не выходит оттуда. Читает в газетах политические известия и изучает по каким-то книгам историю народов. О войнах каких-то читает. За-ме-ча-тель-ный человек!! Яне мог больше выдержать. Я пошел к Барабанову. IIIПередо мной сидел в низеньком кресле немолодой человек в черных очках, с бледным истощенным лицом, и внимательно читал толстую большую книгу. Я, с весьма понятным чувством волнения и почтительности, рассматривал его, этого нового Ивана Сусанина, сидевшего так скромно и незаметно в читальне маленького провинциального клуба, вместо того чтобы греметь в столице, быть осыпанным деньгами, почестями и орденами… Передо мной сидел человек, спасший Россию – громадную страну, одна губерния которой по площади больше всей Франции и Италии! Я приблизился к креслу и прерывающимся от волнения голосом спросил: – Бара-банов?.. – Я Барабанов, – сказал знаменитый землемер, опуская книгу. – Здравствуйте. Что такое? – Меня интересует один вопрос… – переступив с ноги на ногу, смущенно начал я. – Каким образом вы спасли Россию? Об этом все говорят, трубит весь город, но как это сделано – никто толком не знает. Барабанов положил книгу на стол и тихо отвечал: – Да, я спас Россию. – Это так… поразительно… что я бы хотел… поподробнее. – О! это длинная история… В кратких словах она такова: я сделал один шаг, который предотвратил кровопролитную войну между Германией и Россией, – совершенно тогда не подготовленной и потерпевшей бы, наверное, ряд страшных поражений, вплоть до полного падения и разрушения великого государства… – И вы сделали в предотвращение этого один только шаг?! Какой же это шаг?! Что это за святой, гениальный, проникновенный шаг? Землемер Барабанов скромно улыбнулся. – С первого взгляда – шаг этот очень простой: двенадцать лет тому назад, пятого сентября, я не поехал в Петербург, хотя и собирался туда. Не знаю – что меня толкнуло, но я не поехал. Мог бы поехать, даже должен был поехать – но не поехал! Я оглянулся. Нас окружало до двадцати человек именитых граждан Калиткина, постепенно набравшихся в читальню и слушавших теперь наш разговор с редким вниманием и благоговением. — 219 —
|