|
Супруги имели продолжительный разговор, содержание его неизвестно. Но в тот же день императрица писала матери, маркграфине Баденской, письмо, поражающее загадочностью: «Где убежище в этой жизни? когда вы думаете, что все устроили к лучшему и можете вкусить этого лучшего, является неожиданное испытание, которое отнимает у вас возможность наслаждаться окружающим…» Туманные, полные пессимизма слова. Что за «неожиданное испытание»? Ведь не легкое же недомогание (по официальным показаниям) государя было этим испытанием! Странным кажется ее пребывание в доме Шихматовых, куда она переехала 20 ноября и находилась там до 29-го. Если предположить, что ее удалили из дворца только на время вскрытия и бальзамирования тела, то почему она оставалась там так долго, ведь эти операции продолжались всего два дня? Если бы она оставалась у Шихматовых до 11 декабря, это можно было бы объяснить ее желанием возвратиться во дворец после того, как тело будет перевезено в собор. Наконец, в письмах к своей матери и свекрови она выражает желание оставаться в Таганроге, «пока он останется, а когда он уедет, и я уеду». Так почему она не сопровождала тело в Петербург, а оставалась в Таганроге еще четыре месяца? Известно, что в те дни здоровье ее было вполне удовлетворительным, она всем распоряжалась, ездила на панихиды, «почерк ее стал тверже», как отмечал Николай I в частном письме к Волконскому. Безусловно, все эти факты не дают повода категорически утверждать, что Елизавета Алексеевна принимала участие в исчезновении супруга. Таких доказательств нет. Если они и были, то их просто-напросто уничтожили. Но можно смело делать предположение, что императрица была — и не могла не быть! — посвящена в тайну Александра. А князь Петр Михайлович Волконский? Мы уже знаем о его переписке с статс-секретарем Вилламовым, о его настойчивом совете закрыть гроб в Таганроге, о посещении утром 18 ноября дома Шихматовых, после того как он «впервые завладел постелью Виллие, чтобы быть поближе к императору». Но есть еще два существенных обстоятельства. Известно, что князь оставил после себя обширный архив дневников, записок, всевозможных документов. Часть этого архива, не представляющая никакого интереса, оказалась в собственной Его Величества библиотеке, а другая, большая часть, исчезла бесследно и была, вероятно, уничтожена Николаем Павловичем. И второе. Представляют интерес письма жены Волконского к императрице Марии Федоровне. Письма сохранились, к счастью, они опубликованы историком Н.К. Шильдером в приложениях к четвертому тому его труда «Император Александр I». — 131 —
|