|
Игумен Петр (Мещеринов): Архиереем он был – думаю, без преувеличения – уникальным. Несколько освоившись со своим новым служением, он без всякого лукавства и рисовки говорил мне, что оно ему очень нравится. Но нравилось ему именно пастырство – возможность, обустраивая церковную жизнь, проповедовать Христа и дарить людям любовь и добро, – а вовсе не архиерейская власть, почет и деньги. Высокий сан нисколько не изменил ни его простого и открытого характера, ни строгого отношения к своему монашеству. Владыка остался бессребреником, совершенно нестяжательным человеком. Бывая в Москве, он всегда приходил в Данилов монастырь, и было видно, какую радость доставляет ему общение с братией. В этом общении никогда не чувствовалось натянутости, искусственной дистанции; с ним запросто можно было попить чаю, поболтать о том‑о сем; владыка говорил, что он отдыхает душой в таком братском общении. Как‑то в один из его приездов в Москву я попросил владыку послужить на монастырском подворье, настоятелем которого я являюсь. Получив соответствующее благословение священноначалия, владыка приехал – и в нашем крошечном храме состоялась первая и единственная на сегодняшний день архиерейская служба. Она запомнилась всем прежде всего необыкновенной простотой и какой‑то молитвенной легкостью. Владыка служил иерейским чином, не было ни орлецов, ни дикириев с трикириями, ни иподиаконов с рипидами, ни громогласного протодиакона, ни прочих атрибутов сложного чина архиерейской службы, – но было ощущение полноты Церкви, евангельской радости и глубины Литургии. После службы за общей приходской трапезой владыка запросто общался с нашими старушками, совершенно очаровав всех своей лаской и открытостью. Михаил Николаев, первый Президент PC (Я): Он с первой нашей встречи оставался для меня человеком радости и оптимизма, человеком кипучей деятельности, неукротимой энергии, высокой культуры, далеко простирающихся жизненных планов. Представить его себе хмурым, вялым, озабоченным я просто не могу. Я буду помнить всегда его улыбку, светлый и приветливый взгляд. Оставим Богу власть судить и оценивать заслуги епископа Зосимы. Однако я непоколебимо верю в то, что владыка Зосима любил истинной христианской любовью каждого человека, был для всех нравственным маяком, примером благородства и великодушия. Он преданно и усердно служил Богу, Церкви и Отечеству. Горячо любил народ Республики Саха (Якутия), наш суровый край и заслужил ответную любовь. Память о нем будет вечно жить в нашем народе. — 83 —
|