|
- А я предложил обратиться от этой псевдонаучной ахинеи к обычному здравому смыслу, - перебил Вадима Сидорин. – И сейчас, с вашего позволения, продолжу. Роль, которую выбрал для себя Львовский и которую он итак успешно играл все эти годы, требует от человека холодной головы, а наш пострел возьми, да влюбись. - Я же говорил: Фрейд. - Слушай, Вадим, я тебя сейчас убью, и тогда пусть Вознесенский напишет эпитафию на свою смерть. - Правда, Глазунов, достал, - Галина гневно сверкнула на мужа очами. – Продолжай, Асинкрит. - А уже все. Влюбился – и потерял голову. Сначала, изменил главному правилу серых кардиналов – не высовываться, и стал вести себя, как петух перед курицей. Затем получил от Лизы страшный удар по самолюбию... - Ребята, - вскричала Лиза, - я знаю, где картина! Господи, как же я раньше об этом не догадалась! - Слушай, - вздрогнувшая от крика Глазунова прижала руки к груди, - если у меня случиться выкидыш – это будет на твоей совести. - Прости, ради Бога, но я не могла удержаться. Ведь это так просто! - Да не томи, говори, - даже Вадим, сменив страдальческое выражение на лице, был весь внимание. - Сидорин прав: я тогда по Львовскому крепко прошлась, а затем даже Дуремаром назвала. Он обиделся, и пообещал разыграть старую сказку на новый лад. Похоже, обещание он выполнил. - Я ничего не понимаю, - честно призналась Глазунова. - Сейчас все будет ясно. Сидорин – это Буратино, я – Мальвина и так далее. Помню, поинтересовалась тогда, а кто у нас будут кот Базилио и лиса Алиса. Львовский сказал, что они скоро появятся на сцене. А через два дня исчезла картина. И теперь мне осталось сказать, что кот Базилио – это директор музея Слонимский, а лиса Алиса - его заместитель по науке Лебедева. Лиза обвела всех торжествующим взглядом. - А в этом что-то есть, - важно сказал Вадим. - «Что-то»! Кто еще мог выкрасть картину? Кто заходит в музей в любое время и на кого не обращает внимания охрана? У кого потрясающе огромные возможности для того, чтобы вынести картину? Кто, наконец, знал, что сигнализация не работает... - Лиза, но ты сказала, что знаешь, где сейчас находиться картина, - перебила подругу Братищева. - Скажу так: если с похитителями ясно на сто процентов, то вот с этим, пожалуй, на восемьдесят. Картина на даче у Слонимского. Год назад он туда приглашал всех музейщиков справлять свой юбилей. От города на машине всего двадцать минут, но глушь порядочная – кругом леса. - Мысль понятна и логична – сказал Вадим, - пока вокруг кражи шум, она лежит спокойно в деревне. А все утихнет, достанет он ее – и на блюдечке с голубой каемочкой преподносит Исаеву. Или Львовскому – я уже запутался, кому нужна картина. — 206 —
|