|
- Я ведь ругаться с тобой пришел, дорогая моя, - начал он. – Да, да, не удивляйся. Стоило мне отъехать на несколько дней – и все! – мои красавицы от рук отбились. Одна в больницу загремела, другая... С ней, впрочем, будет отдельный разговор... Ах, тебе такое сказали... А почему ты поверила этим людям, а не нам? Не пришли за тобой? Ошибаешься, дружок, Алиса была у тебя, как часы. Ей просто тебя не отдали. Удивляешься? Напрасно. Представь себе путь, дорогу. Представляешь, как чудесно идти погожим летним днем луговой тропкой? Вокруг цветы, птички поют, солнышко светит. Захотел – в речке искупался, захотел – цветов насобирал, на облака в небе посмотрел – и дальше пошел. А теперь представь этот же луг поздней осенью или зимой. Тропку занесло, в лицо бьет пурга, холодно, страшно, а идти надо. Ты по пояс провалился в снег, но помочь некому. Путь, дорога – это наша жизнь, Лиза. Понимаешь? В ней обязательно будут и погожие дни, и снежная пурга. На дороге мы обязательно повстречаем не только колокольчики и ромашки, но и... Нет, ты не права. Волки не самое страшное. Страшнее улыбающиеся люди, которые прячут за пазухой камень. Как их узнать? А ты смотри им в глаза, как мне сейчас – и все в них увидишь... Вот сейчас на твоем... на нашем пути повстречались такие люди. Они очень сильные, очень умные, но мы их не боимся. Знаешь, почему? Потому, что Бог не в силе, а в правде. Потому, что у нас с тобой есть замечательные друзья, которые приносят девочке Лизе замечательные соки, а она к ним даже не притронулась. Ни один врач, даже самый хороший, не сможет вылечить человека, если он сам того не хочет. Ты это понимаешь? И еще... - Я люблю тебя, - вдруг прошептала девочка. Прошептала так тихо, что даже девочка на соседней койке ничего не услышала. Зато ее услышал Сидорин. Услышал, и понял, что воля оставляет его. - И я тебя люблю... очень. - Тогда почему ты плачешь? - От счастья. - А от счастья тоже плачут? - Конечно. - А я вот не умею... от счастья. - Дай время, мы тебя научим. Лиза приподнялась, Асинкрит пересел со стула на ее койку и они обнялись. Точнее, Сидорин обнял девочку за худенькие плечи, а она прижалась к его груди. - Больше не покидай меня, ладно? Сначала мама с папой... ушли, потом вы с Лизой... Я просто не захотела больше жить. - Глупенькая... все теперь будет хорошо. Я обещаю. Вот, ты и заплакала. - Разве? - А если это не слезинка, то что? - Это от счастья. - Повторюшка – тетя Хрюшка. - Ну и дразнись на здоровье. Скажи, а у нас будет кот? - А ты хочешь? - Очень. — 194 —
|