Единственный крест

- Какую-то грусть щемящую, - ответил Сидорин, - будто потерял что-то дорогое. Или кто-то потерял, но я ему ничем помочь не могу.

- Ты продолжаешь бояться смерти? - отец Николай спрашивал, глядя прямо в глаза Асинкриту.

- Честно? – спросил тот.

- А как же иначе, добрая душа? – удивился священник.

- Не знаю. Нет, боюсь. Да, боюсь.

- Не надо бояться. Когда кто-либо боится смерти, то смерть на него охотится... Фотографий этих – много уже собрал?

- Несколько сотен.

- Ты их сам ищешь?

- По всякому бывает. Где-то спросишь, а кто-то сам приносит. Слышали, наверное, что собираю, вот и приносят.

- Ты при этом испытываешь радость? Коллекция ведь больше стала.

- Радость? Знаете, батюшка, если и да, то не от этого.

- А отчего?

- Лица на старых фотографиях...

- Говори, говори...

- Они другие, чем наши. Что-то есть в них такое, что ушло уже. Наверное, навсегда ушло.

- Ушло, говоришь?

- Мне так кажется. На цветных фотографиях я таких лиц не вижу.

- А что в них такого особого? – продолжал допытываться отец Николай.

- Спокойствие. Достоинство. И в то же время какая-то простота.

- Которая не та, что хуже воровства?

- Да, другая.

- А ты когда-нибудь слышал, что для Бога – все живы?

- Да слышал.

- Эта жизнь, добрая душа, только начало. Богу важно, какими мы предстанем перед Ним. Но Он справедлив. Справедливость Божия не ошибается. Счастливы те, кто будут оправданы в другой жизни. Но Господь никого не принуждает следовать тем или иным путем. Он уважает свободу человека. Он не военный, чтобы всех строить в одну шеренгу. Он хочет, чтобы мы честно исполняли то, что выберем. Захотел стать монахом – будь хорошим монахом. Захотел выбрать семейную жизнь – будь хорошим семьянином... Ты смотришь на лица. Смотришь, и жалеешь, что некоторые прошли по земле и, вроде бы, не оставили после себя никакого следа. Так?

- Так, - согласился Сидорин.

- А некоторым, из якобы прошедших по земле и не оставивших следа, ты должен завидовать...

- Потому что есть Суд Божий?

- Да, Божий, а не человеческий. Думаешь, если имени человека нет в словаре и его именем не названа улица – он зря прожил жизнь?

- Не совсем так, батюшка. Но... близко.

- Но ведь есть и те, за кого бы надо молиться, а молиться некому. Понимаешь меня?

- Не совсем. Не хотите же вы сказать, что мне хватит дерзновения молиться за всех, кто когда-то жил в России? Кто я такой?

- Ты человек, у которого есть еще время молиться. – Отец Николай встал. – Сиди, сиди, сейчас я кое-что тебе принесу.

Через несколько минут он вновь появился во дворе дома и протянул Асинкриту небольшую книжечку.