|
Он подполз к забору вплотную и вновь постарался подняться. На этот раз более удачно. Но наступить на больную ногу Арсений не решался, так и стоял на одной ноге, обхватив забор руками. Только сейчас он заметил кресло-качалку с накинутым на него пледом. Кресло стояло, окруженное несколькими деревцами. Пара вишен, яблонька, куст сирени – вот и весь садик. Нет, не весь – почти у стены дома наблюдательный Арсений разглядел куст бузины. И он забыл о боли. Вновь возникло чувство, что это уже было с ним. Бузина стояла голая, от этого казавшаяся какой-то сиротливой и одинокой среди других деревьев. Но взгляд Арсения, как магнитом, притягивали красные гроздья мелких ягод. Куда им до рябиновых, но было что-то трогательное в этой украшенной наготе. А еще будто что-то древнее, давно забытое поднималось из глубины подсознания… - Что ты ищешь? – вернул Арсения женский голос, раздавшийся в доме. Где-то его он уже слышал… - Наташа, кому я говорю? И перестань так быстро ходить, тебе нельзя. - Я не летаю, Лена, а еле ползаю. А ищу трость. - Какую? Дедушкину? - Ну да, какую же еще? - Зачем, Наташа, тебе трость? - Не мне, там человек на улице упал, подняться не может. - А если он просто пьяный? - А что, пьяные разве не люди? - Гуманистка ты наша… Ладно, пойдем посмотрим твою людь. - Сначала трость найди. - Сначала посмотрю. Двое разговаривали в приоткрытой террасе, потому и было хорошо слышно все, о чем они говорили. Покровскому стало неудобно – будто стоял и подслушивал. Уйти бы, да получится ли? И в какую сторону идти? Скрипнула дверь. Первой вышла девочка, а за ней… Несмотря на сумерки, он сразу узнал ее. Та самая незнакомка, которой он подписывал книгу в библиотеке. Значит, ее зовут Леной… Почему-то, впервые за много лет, Покровский почувствовал, что стесняется. Стесняется предстать перед ней в таком беспомощном виде, стесняется показаться ей смешным… Резко повернулся – была не была! – шаг, второй… - Блин! - Жаль, вы остаетесь пока на месте, - резюмировала девушка. - В каком смысле? – смирившийся Арсений решил сидеть на земле и не дергаться. Спросил, чтобы просто что-то сказать. - Во всех. - Тогда что я должен кричать в таком случае? - Не кричать, а сказать спокойно… - Спокойно? - Да, спокойно и с благодарностью: «Спасибо Тебе, Господи, за все». - Сама не пробовала? - Она говорит это каждый день, - наконец и спутница девочки вступила в разговор. Обе уже вышли на улицу и подошли к Покровскому, который угнул голову вниз, стараясь быть неузнанным. - Что с вами случилось, Арсений Васильевич? – спросила женщина, наклоняясь над писателем. — 49 —
|