|
- Лена, ты хочешь сказать… - Да, солнышко, это твой любимый писатель. Пока они щебетали, «любимый писатель» принял знакомую позицию на четвереньках, а затем, чертыхаясь, стал подниматься. Да, глупее положения не придумать. - Давайте я вам помогу, - Елена взяла Арсения под руку, но сразу же отпрянула: - Фу! Какое амбре. Это надо же так, простите, нализаться. - Это совсем не то, что вы подумали. Я не пьян. - Да ну? Это вы Наташке расскажите. - Слушайте, не верите – ваше право. Скажите, в какой стороне монастырь и я пойду. - А сможете? - Не смогу - поползу. До утра, надеюсь, доползу. - Если будете шустро ползти – уже к полуночи будете на месте. Представляю, как вам будет рада матушка. Пока мужчина и женщина общались таким образом, девушка молча с распахнутыми глазами смотрела на писателя. Не сговариваясь, Елена и Арсений, повернули головы в ее сторону. - Сочувствую, дочка: большое видится на расстоянии. К кумирам лучше не приближаться близко. Мой опыт показывает, что разочарование в этом случае неизбежно. - Лена, что с тобой? - Со мной ничего. А почему ты спрашиваешь? - Неужели ты не видишь, что ему больно? - Спасибо тебе, девочка. Даже находясь на четвереньках приятно встретить человека, а не людь. Лена промолчала. В наступившей темноте Покровский увидел, как вспыхнуло ее лицо. - Сейчас я принесу вам трость, - только и сказала. - Знаете, а я себе таким вас и представляла, - произнесла девочка, когда ушла Лена. - Смейся, смейся. Я не обижаюсь. Наверное, заслужил. - Конечно, заслужили. Знаете, почему вы падаете? - Знаю. Потому что повредил связки. - И совсем не поэтому. - Вот как, тебе известна истинная причина? - Да вы и сами ее знаете, только боитесь самому себе признаться. - «Какая странная девочка, - подумал Покровский, - мать называет по имени, пытается говорить о вещах, о которых понятия не имеет». В этот момент Наташа как-то странно посмотрела на Арсения, он даже смутился: ему показалось, что девочка прочитала его мысли. Ерунда какая-то. В дверях дома уже показалась Елена. - Итак, я часто падаю потому… - Потому что перестали идти вперед. - Вот как? А что же я делаю? - Топчитесь на одном месте. Там этого не любят. - Где это – там? – Покровский упорно продолжал притворяться непонимающим. - Там же, где слышат каждое ваше слово. Подошла мама девочки. В руках она держала очень красивую трость. - Вот, возьмите. Вернете, когда перестанете падать. *** Где-то за час Арсений доковылял до монастыря. У него были свои ключи от кельи. Стараясь не шуметь, тихо поднялся к себе. Спать не хотелось, зато захотелось побыстрее взять ручку, чистый лист бумаги и приняться за работу. Право, хороший был день. Странный журналист, странная девочка Наташа, странная женщина Лена. — 50 —
|