|
Но у него еще не развиты все необходимые способности, которые позволили бы ему помогать другим. Для собственного освобождения он достиг всего, но чтобы помочь другим, нужно еще многое. Главное, архат все еще не обладает всеведением, так как он устранил все загрязнения первого типа, но остались загрязнения, препятствующие всеведению. По этой причине мудрые люди, которые не удовлетворяются собственным освобождением, а хотят помогать другим, не остаются на этой стадии, а стремятся идти дальше и достичь Пробуждения, чтобы быть способными помогать всем живым существам. Великие бодхисаттвы говорят: «Если все живые существа страдают, то какая польза от того, что я достиг освобождения?» Свое освобождение от страданий они не считают подлинным счастьем. Истинное счастье может наступить тогда, когда все живые существа освободятся от страданий и будут наслаждаться счастьем Просветления. Те, кто на пути Хинаяны дошли до архатства, благодаря благословению будд, становятся на путь Махаяны. На этом пути они начинают все сначала: путь накопления, путь подготовки, путь видения и т. д. Калмыцкую и тибетскую традицию буддизма мы называем традицией Махаяны. Это важно знать всем. Главным признаком этой традиции является то, что ее приверженцы заботятся о других больше, чем о себе. Здесь нет деления на секты или по каким-либо другим мелким отличиям. Мы заняты тем, чтобы развивать в себе именно такое отношение к другим. Чем отличается путь Махаяны от пути Хинаяны? Отличие состоит в том, что, когда мы развиваем в себе первую ступень отречения, мы не занимаемся тремя драгоценными практиками, описанными выше. Мы занимаемся порождением бодхичитты, устремленности к Пробуждению. После выработки бодхичитты мы практикуем шесть совершенств (парамит), которые включают в себя три драгоценные практики. Поэтому те, кто практикуют Махаяну, должны знать эти шесть парамит, поскольку это ваша самая главная практика. Но сначала развивайте в себе отречение, затем бодхичитту и только потом упражняйтесь в шести парамитах. Если буддийское учение излагается вам в другой последовательности, то можно на сто процентов быть уверенным в том, что это не учение Будды, это не учение великих святых. В Тибете в древние времена бывало так, что человек, получив какое-либо небольшое наставление с устными инструкциями от своего учителя, думает, что этого достаточно для достижения Пробуждения. Кроме того, он полагает, что другие учения не настоящие, что подлинным учением владеет только его учитель. Но у других учеников точно такое же представление о своем учителе. Отсюда и возникли некоторые недоразумения. Великий Цонкапа, в совершенстве овладевший всеми имевшимися в то время традициями тибетского буддизма: Нингма, Сакья, Кагью, Кадампа, пришел к другому выводу. Считать учение истинным только потому, что так сказал ваш духовный наставник, – некорректно. Поскольку здесь есть противоречия даже на поверхности, мы не сможем свести концы с концами. Должно быть другое обоснование для постижения того, что есть истинное учение. Дже Цонкапа предложил другой критерий. Каждое наставление, которое мы практикуем, должно восходить своими корнями непосредственно к учению Будды. Если это буддизм, то он должен идти от Будды, так как не было учителей буддизма, превосходящих его. После Будды мы знаем таких учителей, как Нагарджуна, Асанга, Чандракирти, на учение которых можно опираться без колебаний. Если что-то противоречит учению этих наставников, то это не буддизм. Лама Цонкапа говорил, что даже его духовный наставник учил его некоторым вещам, противоречащим учению Будды, Нагарджуны, Асанги, Чандракирти. — 41 —
|