Тайна, которая в Вас самих

Слава Богу, что ребятам хоронить не надо. От меня ничего не осталось, ничего совершенно нет, в клочья, просто воронка. Я прямо на нее и вылез, какая-то она хитрая, у нее другой механизм действия. Эти такие маленькие, по сравнению с ней, она более мощная. Я животом на нее, отсюда рвануло. Ползешь по-пластунски, грудь поднята, животом... Она не на месте. Все те в системе, а эта помимо них. Чувство, как один на один выходишь, а она одна твоя.

- Дождалась, нашла-таки, достала.

Для меня-то все, а ребятам надо уходить, а Миколка чертыхается. Уходите к лесу быстрее, сейчас придут немцы, так как рвануло хорошо. Не надо бессмысленных смертей, нас и так мало.

Я проваливаюсь, я ухожу отсюда. Мне здесь делать уже нечего, от тела ничего не осталось. Помочь я им ничем не могу. Смотрю сверху: бороздка, где полз, чуть больше одной трети. Воронка. Ребятам никак не могу сообщить. Злость боль­шая на этого ворона, это всегда нехорошая примета.

Вот теперь отдыхай, ты покой заслужил.

Посмертный опыт:

Видит, как работали минеры, - много их, речь немецкая. Катушку с проволокой тащат. Сколько же наших здесь поляжет. Знать бы раньше... Много их, поработали, а ты тут ползи, выколупливай. Сволочи, на разной глубине закапывают. Ощущение, что я вижу, как они лежат до конца поля. Здесь их больше, а там мень­ше, этих больших в один ряд, и они не в рядок, а между всеми. Как будто она живая и тебя гипнотизирует.

Что же рассуждает? Не ткань же от ватника.

- Я не хотел, чтобы ты шел.

Всегда так у тех, кто остается в живых, чувство вины. Жалко Миколу, кореш. Когда ты уходишь, уже не берут в напарники другого, он идет один. А связь остается. Когда один остается, ты его сопровождаешь. Плохо ему в этот момент. Ничего, Миколка, уходите отсюда. Они вернутся в лагерь. До половины разминировано. Ночью они выйдут из окружения. Молодой лей­тенант подорвется на мине, за­денет за проволоку, его осколком ранит, умрет немного погодя. Здесь только я остался. Это не было бессмысленно, потому что они уйдут. Нет ничего глупее бессмысленной смерти. Он мог бы выжить, мальчишка этот, он просто от страха умер.

Я Миколе: "Запомни следующую мину". Смешно, что потусторонние силы помогают. Контакта нет, но я беспокоюсь. Ви­жу как под рентгеновским облучением. Мины за день под солнцем нагрелись, и их ночью можно почувствовать. Они по­ползут вечером, песок остынет, а тепло чувствуется от нагретых штук. Руку если держать перед собой. Не думал, что скорость остывания разная.

Микола говорит, что их проведет.