|
Художники, занятые тем, чтобы нарисовать Будду, старались сделать этот портрет наиболее красивым. Скульпторы статуи Махавиры думали о том же. И как раз по причине их усилий обрести совершенство в красоте эти образы стали похожи друг на друга. Вы говорите, что нужно работать только чтобы прожить, и не больше этого. Если бы такое отношение к работе стало господствующим, то Мира отказалась бы держать тампуру, инструмент, в своей руке, и мы бы не смогли записать ваши рассуждения. Тампура и магнитофонная лента - это плоды человеческого труда, поэтому возникает вопрос: как исчезнет нищета, если мы будем признавать празднование как образ жизни? Нужно понять, в действительности ли тампура Миры - рабочий инструмент для труда, или - следствие празднования жизни. Те, кто трудится, создают не тампуры, а лопаты. Тампура не имеет никакого отношения к труду. Любители труда производят молотки, сабли и топорики. Тампура же - творение тех, кто воспринимает жизнь как праздник, как игру. Все необыкновенное в человеческом творении, будь то тампура или Тадж Махал - это подарок тех, чей образ жизни - праздник. Эти предметы красоты есть следствие их мечтаний и фантазии. Естественно, что мужчины и женщины, которые воспринимают жизнь как праздник, должны принимать помощь тех, кто воспринимает жизнь как тяжкий труд. Но те, кто привязан к работе, могут также воспринимать свою работу как игру, и тогда качество их работы будет совершенно другим. И точно таким же будет качество их жизни и образ жизни. Я думаю, что рабочие, которые устанавливали мраморные плиты Тадж Махала, никогда не знали такой радости, которую приносит нам это прекрасное произведение архитектуры, потому что для рабочих, которые построили Тадж Махал, строительство было просто работой, средством к существованию. Но разве не было возможным то, что тот же самый мрамор можно было устанавливать в праздничном настроении? Я люблю рассказывать эту историю вновь и вновь. В пригороде строили храм, и несколько рабочих были заняты тем, что вырезали для него камни. Мимо проходил путник, который остановился для того, чтобы посмотреть, что строят. Он подходит к одному из рабочих и спрашивает: «Что ты делаешь?» Рабочий был печальным и серьезным, и даже казался рассерженным на самого себя. Даже не взглянув на путника, рабочий ответил: «Разве ты не видишь, что я вырезаю камни». Тогда путник подошел к другому рабочему и задал ему тот же вопрос: «Что ты делаешь?» Этот рабочий был тоже печален, но не был разгневан. Он опустил свой молоток и резец. Взглянул на путника и сказал мрачно: «Я зарабатываю себе на хлеб», после чего продолжил работу. Путник подошел к третьему рабочему, который был занят той же деятельностью у главных ворот храма. Он был счастлив и пел. Путник спросил у него: «Что ты делаешь, мой друг?» Рабочий ответил очень довольным голосом: «Я строю храм», после чего он продолжил резать камни и петь. Все три рабочих были заняты одной и той же деятельностью - резанием камней. Но их отношение к труду полностью различно. Что касается третьего рабочего, он превратил работу в праздник. Он мог одновременно трудиться и петь. Я не говорю вам не бороться с бедностью, не развивать технологию и не богатеть. Я говорю только о том, что вы можете развить технологию и стать богатыми в процессе празднования. Необязательно относиться к этому как к обязанности и работе. Богатство, которое приходит с празднованием, обладает определенной красотой. Вы можете избавиться от бедности благодаря тяжелой и изнурительной работе. Но вы останетесь бедными, несмотря на ваше богатство. Вы никогда не сможете избавиться от нищеты духа до тех пор, пока вы не превратите работу в празднование. Возможно, у вас уйдет больше времени на празднование. Но зато вы избавитесь от обоих видов нищеты - материальной и духовной. Это воистину вопрос нашего отношения к тому, что мы делаем. Вместе с изменением отношения, когда работа превратится в празднование, меняется вся жизненная среда. Садовник трудится в вашем саду. Это его средство к существованию. Он не воспринимает свою работу как праздник, но никто не может отказать ему в праве изменить свое отношение к этому. Конечно, он должен зарабатывать себе на хлеб, но в то же время он может наслаждаться своей работой, он может праздновать вместе с цветущими цветами, может петь вместе с ними и колыхаться. Кто, кроме него самого, может повлиять на его отношение к труду? Любопытно то, что он не может заработать много, воспринимая свою работу как цель. Но если он воспринимает свою работу с радостью, если он наслаждается вместе с цветущими цветами, если празднование становится первичным, а работа вторичной, то он достигает богатства жизни, о котором и не подозревал. Тогда то же самое садоводство принесет ему блаженство, которого бы он никогда иначе не познал. — 153 —
|