|
Католик Рюссо, как и мирянин Кудерк, признают Жана Порта «одним из наших лучших современных статистиков» только тогда, когда он отбрасывает наши доказательства. В дальнейшем его заявления больше не имеют значения и вернее держать их под спудомК СОВРЕМЕННОСТЬ Жан Порт был исключением в 1956 году. Мы очень благодарны ему за помощь в то время, когда находились в полной научной изоляции. И понадобилось еще несколько лет, чтобы выйти наконец из темноты на свет Божий. Примерно в 1961 году некоторые другие «ученые, недостойные этого звания» заинтересовались нашими работами. И первыми — члены брюссельского Комитета Рага, первые попытки общения с которым за пять лет до того так меня разочаровали. Но что же произошло? В Комитете Рага одно поколение сменилось другим, господин Аран и кое-кто еще из основателей раньше или позже ушли на покой. Был избран новый президент, и новые, активные люди вошли в состав Комитета, воодушевленные любознательностью более острой, чем была у их почтенных предшественников. Вот так и получилось, что в 1961 году нас пригласили в Брюссель, чтобы представить наши работы членам Комитета и провести дискуссию о закономерности наших выводов. После этой встречи я получил в 1962 году следующее письмо от статистика Комитета: «Я лично проверил некоторые из полученных вами результатов и не нашел ничего, что могло бы, с точки зрения статистики, вызвать возражения». Зато Комитет объявил о том, что не может провести оригинальные эксперименты с новыми датами рождения. Следовательно, он не дал заключения о реальности выдвинутых мною доказательств, а просто подтвердил точность самих статистических методов. Я действи- тельпо мог бы, сознательно или бессознательно, подобрать сведения, дающие одни лишь положительные результаты. В течение пяти лет не происходило ничего. По крайней мере, с Комитетом Рага. Потому что к 1965 году нашими работами стали интересоваться другие исследователи. Так, в 1966 году профессор Пиккарди, заведовавший Лабораторией физической химии Флорентийского университета (Италия), согласился написать предисловие к нашей работе «Планетарная наследственность» («Uheredite planetaire»), где прозвучало, в частности, следующее: «Факты, которые представил на наше рассмотрение Гоклен, были бы, с точки зрения традиционной науки, приговорены, потому что отсвет планет в большой степени должен восприниматься как пережиток средневековья. Но планетарное влияние было множество раз исследовано квалифицированными специалистами, и никто не может доказать, что его не существует, что оно иллюзорно, что оно выявлено при помощи недостоверных математических выкладок или что статистика проводилась не самыми что ни на есть ортодоксальными методами. Если в это верят все, кто лично проконтролировал факты, значит, эти факты существуют и они неопровержимы, несмотря на разочарование тех, кто не хотел бы верить в существование подобного феномена. И именно потому, что эти строго проверенные факты существуют, я и могу совершенно спокойно написать это предисловие к книге Гоклена, пытаясь свести данные Гок- лена с другими известными феноменами для общей проверки наших идей о современном научном исследовании». — 145 —
|