|
С началом перестройки в нашей стране тоже чрезвычайно активизировались поиски «виновных» в серьезных трудностях ее развития. Одни в числе таковых называли диссидентов, другие — коммунистов (большевиков), третьи — империалистов и т.д. Первые годы реформ породили новых «злодеев»: у одних ими оказались «красно-коричневые», у других — «демократы», у третьих — «национал-фашисты»... Позже, уже в наши дни, родились дополнительные персонажи — «олигархи», «террористы», «лица кавказской национальности». После событий в Беслане в России сложилась ситуация, когда надо было найти причины случившегося. И сразу обнаружилась тенденция — искать внешнего врага. Причины трагедии стали усматривать не в собственной политике, а во внешних обстоятельствах. Простой внешний диагноз: на страну напали, России объявлена война международным терроризмом. Сразу возникает вопрос: а когда это произошло? Действительно ли 1 сентября 2004 года? А может быть, это произошло 21 августа того же года, когда бандиты снова вошли в Грозный? Или еще раньше, когда напали на Ингушетию? Или вообще в 1997 или 1995 г.? Но эти вопросы остаются без ответа. На страну неожиданно напал враг? Вот блестящая иллюстрация механизма проекции. Как видим, проекция может быть и общей причиной враждебности, и единственным источником жизненной энергии... Человек в рекламе вовсе не проходной персонаж. Он призван возбудить любовь или ненависть, а порой сложный комплекс противоречивых чувств. Например, психологическое напряжение, вызванное неудовлетворенной сексуальностью, может стать побудительным импульсом творческой фантазии. Потребность в злодеянии, переживаемая неким субъектом, способна получить фиктивное воплощение, если данный индивид приобщится к кровавому зрелищу. В нашей литературе бытует такой стереотип: чем больше преступлений на экране, тем больше их будет в жизни. Однако такая непосредственная зависимость не установлена. Напротив, психологи, накопившие обширную эмпирию фактов, утверждают, что, когда на мерцающих квадратах идут детективные, криминальные спектакли, число преступлений снижается. Дурные наклонности, говоря языком психологов, сублимируются. Телевизионное зрелище, по существу, эксплуатирует сублимационные эффекты. Например, господин Д., средний буржуа, раз в месяц отправляется в театр. Это мероприятие для него все равно, что сон наяву, мечта, компенсирующая неполноценность его существования. Господин Д., женатый на уже немолодой особе, прекрасно знает, что никогда не окажется на необитаемом острове в обществе очаровательной и наивной девицы. Это приключение ему предлагает театр или экран. «Красивая жизнь» на экране нужна рядовому человеку, чтобы отвлечься от тревожной действительности, ее горестей и потрясений. Захватывающие приключения, справедливое воздаяние, отмщение и т.д. переключают психическую энергию с реальных переживаний, накопившихся раздражения, боли, досады на воображаемые. Механизмы проекции, сублимации, вытеснения порождают структуры «массовой культуры», ее персонажей, ее привлекательные имиджи. — 204 —
|