|
— Что это за плащ?
— Перестань и думать о нем, — ответил Омар.
Но аз-Зубайр не отставал:
— Что в нем особенного?
— Отстань.
— Пусть он будет моей долей, — стал настаивать аз-Зубайр.
— Ты его не примешь, — стал его отговаривать халиф.
Но племянник принялся уверять, что не откажется от плаща. Тогда Омар взял с его соответствующее обещание. Естественно, аз-Зубайр был недоволен, увидев дырку на плаще, но Омар отказался принять его назад.
Александр Игнатенко. В армии вопрос справедливости решается просто. Рота совершала марш в пешем строю, когда наконец была подана команда остановиться.
— Сержант, — приказал ротный, — распорядитесь, чтобы те, кто устал, вышли из строя.
Многие солдаты поспешили воспользоваться предоставленной привилегией.
— А теперь, сержант, тем, кто остался в строю, объявите отдых, а тех, кто вышел, постройте в походную колонну и продолжайте движение. Сачков надо воспитывать. Есть свой рецепт и у далекого северного народа, живущего у Ледовитого океана. По реке плывет лодка. На корме сидит чукча и курит трубку. Его жена гребет против течения.
«Хорошо ей, греби себе да греби. А мне думать надо, как дальше жить»
Жители, населяющие побережье южных морей, тоже изучали это вопрос:
Грузин в нашем районе торгует шашлыками.
Женщина обиженно спрашивает:
— Чего это вы дали тому господину хороший шашлык, а мне — плохой?
Грузин молчит.
Женщина опять:
— Я спрашиваю...
И так далее.
Грузин встает. Воздевает руки к небу. Звонко хлопает себя по лысине и отвечает:
— Потому что он мне нр-р-равится...
С. Довлатов
Ответ грузина замечателен. Я думаю, что женщина не нашлась что сказать в ответ. Чем не способ обеспечивать справедливость? С другой стороны, вряд ли эта женщина будет у него покупать шашлыки в дальнейшем. Какое отношение к справедливости имеет следующая история я не знаю, но что-то в ней есть. Надеюсь, читатели смогут сформулировать правило, которое спрятано внутри этой истории. Мне это не удалось.
Вскоре после организации своей газеты к Бену Франклину пришел посетитель с заметкой, которую он просил опубликовать. Франклин попросил оставить ему на раздумье день. На следующий день посетитель пришел в назначенное время и услышал от Франклина: «Я прочел вашу заметку и нашел ее непристойной и клеветнической. Чтобы определиться: публиковать ли ее или нет — я пошел домой, купил по пути булку хлеба за два пенни, поужинал этим хлебом, запивая его водой. Затем я завернулся в свое шерстяное пальто, лег на пол и проспал до утра. Утром я позавтракал такой же булкой, запив ее опять одной водой, из всех этих неудобств я не ощутил никакого дискомфорта. Убедившись, что я вполне могу жить в таком суровом режиме, я поклялся себе никогда не продаваться за большие блага и не проституировать прессой на благо коррупции». — 238 —
|