Против Богов. Укрощение риска

Первая известная нам арабская книга по арифметике была напи­сана ал-Хорезми — математиком, жившим около 825 года, пример­но за четыреста лет до Фибоначчи11. Хотя те немногие, кто использо­вал его работу, вероятно, кое-что слышали о нем, большинству из нас он известен косвенно. Попробуйте быстро произнести «ал-Хорез­ми». Вы услышите слово «алгоритм», что значит «правило вычис­лений»12. Именно ал-Хорезми был первым математиком, устано­вившим правила сложения, вычитания, умножения и деления с новыми индийскими цифрами. В другом своем трактате «Hisab al-jabr w'almuqabalah», или «Книге о восстановлении и противопо­ставлении», он описывает процесс решения алгебраических урав­нений. От слова al-jabr произошло слово алгебра, или наука об уравнениях13.

Одним из самых значительных и, уж конечно, самым знамени­тым арабским математиком древности был Омар Хайям, живший приблизительно с 1050-го по ИЗО год и известный как автор собра­ния стихов под названием «Рубайят»14. (В русском переводе В. Державина «Рубайят» содержится 488 четверостиший, см.: Омар Хайям. Рубайят. Душанбе: Изд-во «Ирфон», 1965. — Примеч. переводчика.). Его знаменитый сборник из 75 четверостиший* (слово рубайят определяет поэтическую фор­му) во времена королевы Виктории был переведен на английский поэтом Эдвардом Фитцджералдом. В этой тоненькой книжице боль­ше воспеваются вино и мимолетность человеческого существования, чем наука и математика. Например, под номером 27 читаем:

Думал, казий и муфтий мне смогут помочь Верный путь обрести, скорбный дух превозмочь, Но, пожив, убедился, что эти всезнайки Знают, друг мой, как я, так же мало точь-в-точь*. (Перевод А. Кушнера. — Примеч. переводчика.)

Как сообщает Фитцджералд, в юности у Омара Хайяма было двое друзей, столь же блистательных, как и он сам: Низам ал-Мунк и Хасан ал-Сабах. Однажды Хасан предложил своим друзьям покля­сться, что, если кому-нибудь из троих суждено достичь богатства и могущества, «тот, кому выпадет удача, не станет стремиться к пре­имуществу перед двумя другими и поделит ее на троих». Они дали клятву, а через какое-то время Низам стал визирем султана. Дру­зья разыскали его и напомнили про клятву, которую он выполнил, как обещал.

Хасан потребовал и получил место в правительстве, но, неудов­летворенный своим положением, оставил его, чтобы стать потом главой секты фанатиков, терроризировавшей весь мусульманский мир. Много лет спустя он организовал предательское убийство сво­его друга Низама.