|
Никогда не приходило в голову, что можно наслаждаться звуками человеческого голоса, как наслаждаются щебетом птиц или шумом волн, хотя раньше он конечно иногда так и делал, но никогда не выделял это как самостоятельный вид удовольствия, никогда не культивировал его, не задумывался о том, что можно испытывать его чаще. Или дело в голосе? Дело еще и в голосе, конечно – где найдешь приятный голос, который хочется послушать… а эти голоса приятные, живые, ими можно наслаждаться… Когда есть любимая девочка, так приятно просто видеть её – смотреть, как изгибается её лапка, как напрягаются мышцы на её руке, как прижимается её ступня к земле, упруго принимая вес тела, как она повернулась, как смотрит, нагибается, садится или встает… сегодня… это ведь было сегодня, рано утром – Алинга, удовольствие от ее волос, поворота плеч, как живет ее лицо… какое редкое удовольствие – видеть живое лицо... И ещё любимую девочку можно слушать… например, она могла бы читать книгу вслух, или разговаривать с кем-то… точно, можно наслаждаться, когда она просто разговаривает с кем-то другим, не с тобой, тогда и можно отвлечься от смысла слов и впитывать в себя её голос, её взгляд… голос… взгляд… Стали пробиваться отдельные обрывки смыслов фраз. Сонливость всё же начала мягко отползать, как доверчивый, но осторожный осьминог, и внимание невольно сосредотачивалось, собиралось в плотные сгустки чистого существования, неуверенно дрожа, разрежаясь и снова уплотняясь, и вот возникло ещё одно, тоже приятное, состояние, когда смысл разговора уже можно воспринимать, но при этом никак на него не реагировать – легкое состояние расслабленного осознающего внимания – ещё одна «ступенька» на пути к обычному бодрствованию, которая обычно моментально проскакивается, и на которой, на самом деле, очень приятно задержаться. Смысл понятен, но его не хочется анализировать, не хочется эмоционально реагировать на содержание. Теперь не только голос, но и смысл произносимого им стал объектом созерцания – то есть он воспринимается, понимается, но не вплетается в ткань твоего сиюмоментного существования, в ткань привычных реакций, словно зависнув в безмятежном парении над ними. И сейчас даже появилось восприятие небесно-голубого цвета, удивительно! Смотришь в потолок, видишь черные деревянные перекладины и желтые соломенные циновки, и в тот же самый миг - отчетливое восприятие голубого, чистого и пронзительного неба – что здесь реальность? И то, и то существуют, значит оба являются реальностью… мысли стали путаться и покрываться паутинкой, я снова засыпаю… — 129 —
|