Я приветствую в тебе Бога

Василий комплиментами не одарил, но по одобрительной полуулыбке, затеплившейся на его губах, когда Настя вошла в его комнату пригласить на трапезу, было понятно, что он заметил, оценил, понял – возможно даже больше, чем выражается словами.

Потом у Быкова начался прием. Работа с клиентом затянулась, и следующий пришел раньше, чем психотерапевт смог отпустить предыдущего.

• Насть, открой Виктору и проведи на кухню, мы тут еще пятнадцать минут, - крикнул Василий, когда зачирикал домофон.

Настя нажала на кнопку от замка домофона, открыла задвижку на двери. Через несколько секунд из-за поворота на лестнице появился он.

Еще вчера с недоверием отнесшаяся к рассказу о сумасшедшей любви Василия, Настя в свою очередь поняла, что попала и пропала. От Виктора исходила чарующая, покоряющая волна успеха, уверенности в себе, покоя, силы и сексуальности. Он был стильно и дорого одет. От него пахло тонким одеколоном. Он двигался со змеиной грацией. И взгляд у него был живой и пронзительный.

• Вы на кухню проходите, - сказала ему Настя, стараясь сделать голос нежным и бархатистым, - Василий скоро освободится.
• Благодарю. – Виктор снял туфли и повесил куртку на крючок в прихожей.
• Меня Настя зовут. – Улыбнулась девушка, завлекающе поводя бедрами.
• Очень приятно. Виктор. – Сухо ответил он.

Молодой мужчина прошел на кухню.

• Чаю?
• Пожалуй.
• Вам какого? Есть черный, несколько сортов зеленого.
• Нет, пожалуйста простой черный.

Настя заваривала чай, украдкой наблюдая за Виктором. Он сидел расслабленно и смотрел в окно, не обращая на нее никакого внимания и молчал. Настя очень хотела говорить с ним, говорить о чем угодно, лишь бы слышать его голос и иметь право смотреть в его глаза. Но темы не находилось, и длилось неловкое молчание. О толпах восторженных поклонников, поющих дифирамбы неземной красоте, Настя уже не помышляла – вдруг ощутила себя такой неловкой, неуклюжей и никчемной, такой серой перед сияющей харизмой Виктора.

Настю поразила его красота и тщательно скрываемая чувственность – а это сочетание всегда дразнит. Его хочется вытащить наружу и увидеть, какой он – открытый, настоящий. Он сидел и молчал, а она понимала, что упуская каждый момент этой маленькой подаренной ей встречи, она никогда не почувствует, как он нежно ляжет рядом, прижимаясь всем телом, соскользнув под одеяло, доводя до предела чувственности каждую клеточку ее тела. Мечты, пустые фантазии. От отчаянья хотелось плакать. Она ему безразлична. Она даже не знает, о чем говорить.

Она выныривает из грез и долго-долго мешает ложечкой сахар, настолько долго, что это не может не привлечь внимание Виктора. Он улыбается.